Из воспоминаний

Возвращался на электричке после очень хорошего дня. Время я потратил с пользой (насколько это возможно во время трехмесячных каникул), а на душе у меня было свежо, как после летней грозы. В общем, не то чтобы жизнь удалась, но шутить надо мной ей надоело явно.
Усталость я не замечал и потому, сев у самого окна, любовался пролетавшими мимо деревьями и улыбками электропроводов, тянущихся от одного столба до следующего.
О чем думал помню смутно. В подсознании мимолетно, как искры, появлялись картинки воспоминаний и тут же менялись... Следующими, следующими... И так бесконечно.

Два места пустовало. Место возле меня и крайнее с противоположного ряда. То, что было напротив меня, было испачкано еще на предыдущей остановке молодым человеком, пролившим на него спрайт, после чего тот спокойно перешел в другой вагон.
Послышался привычный голос "осторожно, двери закрываются! Следующая станция... Лосиноостровская...". Я подумал бы, что после этого высказывания должно идти еще одно, если бы не так часто катался на электричках и не привык к подобным интонациям на окончаниях объявлений.
Рядом со мной, выдохнув, плюхнулся мужчина, расположил свою сумку из кожзама на коленях (она была настолько старой, что местами верхний слой слез и видна была тканевая материя), а поверх положил выцветшую от древности куртенку.
Я отвел глаза от моего соседа. Честно говоря, даже самая незамысловатая придорожная кочка мне казалась более стоящим объектом исследований, чем эта блеклая и неинтересная фигура.
Пахло от него не лучшим образом, какой-то ветхостью. Запах был еще одной объективной причиной моей заинтересованности ландшафтом.
Я снова ушел в свои пространные мысли о "насущных проблемах человечества".
"Следующая станция Перловская" - сказала электричка. В проходе вагона постепенно начинал появляться народ, не нашедший себе сидячего места. Кто-то ехал с работы, сосредоточивая все мысли на далекой кровати. Кто-то явно был озабочен житейскими проблемами. Парень напротив меня кусал губу и хмурился, наклоняя голову то на один бок, то на второй. "Дилемма перед бедным" - проскочило где-то на уровне подсознания, но на этом мое сострадание иссякло.
"...Тайнинская...". Один грузный мужчина хотел усесться на грязное сидение, но сосед проворно (весьма неожиданно), схватил за руку почти опустившегося великана, указывая на грязь.
Удивленно осмотрев сидение, незадачливый пассажир развернулся и утопал, проворчав что-то себе под нос.
Сосед лишь пожал плечами и положил свою сумку на грязное место. Что это было : простая безалаберность, объясняющая состояние вещей, или жертва последним... Не знаю. Не знал.
Я был заинтересован.
С гримасой равнодушия, смешанного со старческой задумчивостью, я начал осматривать попутчика. То ли поняв мои мысли, то ли по счастливой случайности, сосед посмотрел на меня. Этот взгляд я помню и сейчас, спустя несколько месяцев, и не забуду, уверен, долго. Его песочного цвета глаза были двумя безднами. В них, как говорится, можно было утонуть. Странные, уставшие, но с искрами, скачущими из одной части зрачка в другой. На вид ему можно было дать лет сорок, не больше. Небрежная бородка спорила со мной и накидывала ему еще лет пять. При взгляде на причёску вспоминалась фотография Эйнштейна с высунутым языком, только тут волосы были не седые, а цвета спелой пшеницы с рыжим отливом.
Я так увлекся изучением внешности моего соседа, что не заметил, как он начал мне улыбаться. Искры в глазах заметались с большей скоростью, а губы вытягивались в все более тонкую линию.
Мне становилось все неудобнее, но наши взгляды так переплелись, что разорвать их казалось невозможным. Сколько бы еще я не мог развязать этот чертов узел - не знаю; попутчик резко оглянулся, вскочил и уступил место стоящей рядом женщине. Та с благодарностью села.
Осмотрев вагон, я почувствовал себя еще более неловко, чем при обмене взглядами с уже бывшим соседом - весь вагон почти битком был набит людьми. Они наваливались друг на друга при торможении, топтали соседям новые туфли и постоянно жаловались на отсутствие кислорода.
Я почему-то опустил голову и начал разглядывать свои кроссовки, но почувствовал на себе жгущий взгляд. Сомневаться в том, откуда пришло невербальное послание не приходилось, несомненно авторами были Песчаные Глаза. Да, на тот момент ничто не могло пристыдить меня сильнее.
Быстро осмотрев всех стоящих, я выделил самую пожилую женщину, встал и предложил место. Та молча плюхнулась на мое место и уставилась в окно.
Но чувство, что я под наблюдением, не покидало. Но глаза незнакомца теперь скорее грели.
мы вновь сошлись взглядами. Он смотрел на меня с той же улыбкой, тем же огоньком в глазах и такой же заинтересованностью. Его голова была немного наклонена вперед так, что, не смотря на небольшую разницу в росте, мы были с ним на одном уровне.
Пристальный взгляд перестал заставлять смущаться, что давало возможность рассматривать попутчика.
Так мы и стояли до Болшево, где мне пришлось выходить из вагона. Больше пересекаться с моим незнакомцем мне не пришлось.
Как он посмотрит на меня, встреться мы еще раз?