Фет, деревня. Всё просто

На днях в Курилке БЛК обсуждалось стихотворение Светланы Илларионовой "Всё просто", посвященное деревенским жителям http://www.stihi.ru/rec.html?2014/08/09/8398 .

Обратили внимание и на строчки:

"Но в школе этой есть библиотека,
И дядя Коля знает даже Фета –
Стихи его читал соседский зять,
Покуда печь топили да вели
О том о сём мужские разговоры..."

Некоторых читателей не убедило упоминание имени Фета. Мне же оно показалось оправданным.

Дело не в том, является ли Фет единственным автором, которого можно было упомянуть в контексте стихотворения. Думаю, на его месте могли бы быть и Пушкин, и Некрасов, и Есенин, и другие классики, но при этом каждый раз несколько менялось бы освещение картины.

В отличие от всех перечисленных, а также от Тютчева, Фет - чистый лирик. Какие фетовские стихи мог читать соседский зять? Политических, "общественных" у Фета надо искать днем с огнем, их, в общем-то, никто и не знает (вот, скажем: - редчайший случай в поэзии Фета). Значит, о любви и(ли) о природе.

Фета никогда особо не рекламировали "сверху". На его стихи - за исключением "На заре ты ее не буди" - нет сколько-нибудь популярных песен. В советские времена он считался несколько сомнительным автором как приверженец концепции "искусство для искусства", а уж о его политических взглядах и личных качествах предпочитали вообще не вспоминать (крепостник еще тот, но об этом невозможно было судить по его лирике). У Фета почти нет общеизвестных цитат, в отличие от названных поэтов. Пара исключений - начало и конец стиха про Тютчева: http://www.stihi-rus.ru/1/Fet/76.htm, упомянутое "На заре ты её" и - в меньшей степени "Шёпот, робкое дыханье". Всё!

В то же время имя Фета в "народе" не было совсем уж неизвестно. Во всяком случае он был более известен, чем Мей, Апухтин, Плещеев, Полонский. Несколько его стихотворений входило в школьную программу, стихи издавались. Фет был крайней точкой "разрешенного" и общедоступного аполитичного лиризма. И, повторюсь, он был определенным символом - символом чистой лирики о природе, любви и красоте.

В сознании "простого человека" он нередко смешивался с Тютчевым - что отразилось и в несколько ироничном стихе Николая Рубцова, и в большей степени у Владимира Друка:

"Я переписывать не стану
Из книги Тютчева и Фета,
Я даже слушать перестану
Того же Тютчева и Фета,
И я придумывать не стану
Себя особого, Рубцова,
За это верить перестану
В того же самого Рубцова,
Но я у Тютчева и Фета
Проверю искреннее слово,
Чтоб книгу Тютчева и Фета
Продолжить книгою Рубцова!.."
(Рубцов)

"Я обижен, я в печали,
все считают, что я глуп.
А я не глуп!
Летом я ношу сандальи,
а зимой ношу тулуп.
Я не глуп!
Я ношу сандальи летом
и горжусь поэтом Фетом,
и грозу в начале мая
всей душой воспринимаю.
А зимой ношу тулуп. <...>"
(Друк)

Мой отец тоже произносит имена Фета и Тютчева на одном дыхании, считая их лириками без общественных тем (конечно, в отношении Тютчева он ошибается).

В 1960-м Владимир Соколов написал известное стихотворение, где тоже упомянут Фет:
              "Вдали от всех парнасов,
              От мелочных сует
              Со мной опять Некрасов
              И Афанасий Фет.

              Они со мной ночуют
              В моем селе глухом.
              Они меня врачуют
              Классическим стихом.

              Звучат, гоня химеры
              Пустого баловства,
              Прозрачные размеры,
              Обычные слова.

              И хорошо мне... В долах
              Летит морозный пух.
              Высокий лунный холод
              Захватывает дух."

Соколов словно бы полемически ставит рядом антиподов - Фета и Некрасова. Дескать, оба хороши, оба классики, оба мне нужны. Но строчки про "классический стих" и "высокий лунный холод" все-таки ближе к Фету.

"Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,

Свет небес высоких,
И блестящий снег,
И саней далеких
Одинокий бег".
(Фет)

Интересно, что во всех процитированных стихах есть/подразумевается связь простоты и возвышенности. Рубцов и в еще большей степени Друк используют "наивный" стиль, лирическое "я" выражается подчеркнуто простовато, "безыскусно". Фет упомянут как синоним высокого, но не чуждого этому "простому" и искреннему миру. Соколов в другом стиле также дает смычку возвышенности и простоты/безыскусности, в том числе и бытовой ("в моем селе глухом"). 

Всё мною упомянутое дает определенное освещение картине, нарисованной Светланой. Упоминание Фета усиливает лирический, аполитичный характер изображенного. Времена года сменяет одно другое, в "простом" деревенском быту за десятилетия почти ничего не изменилось, отопление - печное, известку - смывают мхом, родной язык - любят... и даже (пусть и не очень глубоко) знают не самых известных поэтов-лириков, писавших на нем. Тихим контрапунктом проходит мысль, что этот милый и как бы "вечный", "вневременный" мир всё же обречен: детишек на селе все меньше, о чём тоже сказано в стихотворении "Всё просто".

Вообще мне не близка точка зрения, что в стихах всё может быть только так, а не иначе. Всегда есть область допустимого, область вариаций в рамках определенной концепции. Светлана назвала Фета - и я вижу логическую оправданность этого имени в стихотворении. Это не значит, что если бы был упомянут, скажем, Блок или Есенин, эти имена были бы чужеродны. НО акценты бы чуть-чуть сместились.