Аритмия. Поэма о власти

Сочту ли? …Диво.

Извне в тебя стремиться речь
Не для того, чтоб мыслью лечь!
Чтобы тебя всего прочесть!

Уподобив арены глазам,
Понимаешь: ослепла земля.

Поглощается бездной свет,
А в провалах глазниц- пустота.

Отведи, смотрящий, свой взгляд-
Чёрным саваном след облаков
Покрывает эти места.

Здесь любая арена- дверь в ад.

Здесь толпу смешала толпа,
Обнажённая дикая страсть.

Дух, смятенный, не может терпеть.
Лица всех втираются в грязь.

И нет смысла в союзе умов.
Воля чуждая давит как смерть.

Чувства рвутся о грубость сердец.
Здесь царит алчность, страх и смех.

В ничто канут года как дни.
И безжалостно время стоит:
Где муруют живые слова,
Все пределы для мысли пусты.


Только тайна конца в ином:
В неприятии внутренних сил
Всеми теми,
Кто думает, что
Это им подчиняется жизнь.


Влечение и не влеченье - суть
                Превращенье
                Естества.
В нём нахожу я
Отраженье
Начала мира и
Конца
Осуществления начала,
Стремящегося стать
Концом.
Неподражаемо забыть всё
И воплотиться снова
В нём!

Цирк зажал ладонями стен
Одинокую душу мою.
И не слышится больше ей
Песня вольной струны на ветру.
Не гони хлыстом лошадей,
Не гони ты их, не гони...
У них чувства, как у людей,
Только голоса нет у них.
Не гони, не гони, не гони...
Не гони коней и небей.
Стон сердец их заглушен сплошным
Рёвом труб онемевших людей.

Тени режут глянец зеркал.
За кулисы уходит пыль.

А я в кресле глубоком затих.
И не вслух кого-то спросил...
И возник образ, словно тогда...
Я услышал - кто-то сказал:
"Слабость... - в ней начало греха,
Раздвоенья в себе и зла."

Скомкал луч синевы полотно.
В пляс пустились прожектора.

Надорвалась память моя,
Словно вол в объятьях ярма.
А оркестр дрожал и хрипел,
Единя истеричный крик.
Раскрутил круг зловещий бег.
И терпенья порвалась нить.

Зашуршала арены соль.

Меня бросило в белый провал...

Потянулась к бегущим рука.

Дрессировщик коней гнал...

С раскалённого неба прах

В иссушённые чаши пал.

Цирк!
Закрой
Свой выцветший глаз!
Повторить!Прочесть!Ещё раз!