О твоей ли больничке дурная молва?

               
О твоей ли больничке дурная молва?
Говорят эскулапы пустые слова,
Продают, как отраву, лекарства
Ради денег - презренного царства.

Не в твоей ли больничке господствует зло?
Пораспродана совесть – само ремесло
Служит не трудовому народу,
А барышникам цепким в угоду?

Уж не там ли лепилы творят чудеса:
Пролечили надысь новорусского пса,
Вскрыли бедному гнойную рану.
Операция шла три – по чину – часа,
Гонорар щедрый хаять не стану.
Да известно давно и в окрестных лесах:
В оперблок не попасть ветерану,
И ребёнку, когда многодетная мать
Не найдёт, что на лапу лепилам-то дать,
И самой, знает, помощи нету –
Вот молва и кочует по свету.

Говорят, говорят, что творятся дела…
И не к тем ли дверям дочка мать привезла.
Был инсульт – поправимое горе,
Да всю ночь та больная одна провела
В полутёмном пустом коридоре,
А к утру померла. Врач же дочку корил,
Как узнал, что скончалась врачиха:
«Почему привезла её тихо?
Почему не кричала, что мамочка  - врач?
Мы спасли бы тотчас же, теперь только плачь:
Надо было добиться участья!»
Вот такое врачебное счастье.

Ты не там ли работаешь, друг дорогой,
Где бесята царят над народной судьбой,
А не ангелы в белых халатах?
Не в твоих ли всё это палатах?

Не с меня ли ответ вдруг попросит Господь?
Я дала этим строкам и слово, и  плоть,
Я тебя восхваляю, как брата –
Уж не в этом ли я виновата?

Я ответ и народу, и Господу дам.
Я скажу: знала, знала – доподлинно там,
Врач мой в этих делах где-то с краю,
Сам творил ли бесчинства - не знаю.

Помню голос его – чистый, как серебро…
Помню – он окружающим делал добро,
Не снискав не чинов, ни почёта,
Он за чёрную брался работу
И с бомжихой возился порой, как с сестрой –
Он не в песне моей  - в моём сердце герой.
Песня лишь приоткрыла вам душу.

А душа про героя слагала слова,
А из слов у народа сплетётся молва -
Как о той ли больничке послушать…