Финским парням

Как глупо идти против старых, но верных своих убеждений.
Далеких и мутных, бесцветных, но пахнущих воспоминаний внутри.
Против звука гитарной струны,
цепляющей самое важное в сердце.
Где шлюзы, и тросы, и финские парни, и их небольшие потрепанные корабли.
И воздух свободы и моря;
глубокой и страшной бетонной немой высоты.

А сумерки, что выгоняли оттуда и заставляли уехать поближе к огням?
Где люди, как пешки смешно предсказуемо передвигаются кем-то.
И ветер, другой, городской, не дает равнодушно гореть фонарям,
И хлыщет их тело, и дергает руки неверных парней набивающих брюхо абсентом.
Советский фонтан, старо-доброе-лобное место остервенелых и борзых.
Свиданий, конфликтов, хмельных посиделок и утренних мусорных бурь свидетель.
Немой, неподвижный, бесправный, с ободранной плиткой по борту.
И толку, что утро. Ведь финские парни проплыли мимо – попутный ветер.
Я даже по – фински не зная слова, машу им рукою и воздух колышат движенья.
И радость искрится, и счастья примкнуть к загорелым не скрыть.
Но мимо. И так каждый раз. Шлюзуясь, уходят все дальше и дальше
Один за другим корабли.
И только себя чередуя
потоки гигантской воды
то вниз опускаются, то поднимаются вверх.
Взлетит ниоткуда птица,
быть может вот это стерх? Увидеть хоть раз…

Пинк Флойд подтвердит настроенье: я твердо шагаю туда, нарушая запрет.
Без страха попасться охранникам, или случайно пройти, где самый свет.
Иду к высоте-глубине, к замиранию сердца, к бурлящей клокочущей массе.
И только вдали, что-то там отвлекает, шумит на трассе.
А я снова жду, кто сегодня, какие «финны»? и что я увижу в окошке каюты?
Опять картины?
И, как это там -  находиться внутри, уютно?
Что мне нарисует воображенье?
Какие надписи, шторки, котомки, чужое движенье?

Смеркается. Надо поближе к огням,
к нелепой, порою, жизни Ходжи Насреддина,
которая так ненавистна тем самым парням,
что каждый раз проплывают с улыбкой мимо.

июль 2014г.