Прогноз погоды гл. 2

         

                Я кружусь в твоем танце-сне
                в нем желанье кружиться вечно,
                в тихом сумраке, в пелене
                в безграничьи любви нетленной.


                Мне тепло на руках твоих
                в безвоздушном парить пространстве,
                раствори меня щедрый миг,
                подари мне забытое счастье.

               
                Мое сердце пронзает грусть,
                мне не выразить нежность муки,
                я любовью распят на кресте
                мне не выдержать с нею разлуки.



  Мы с Женькой лежали на холмиках сена у берега реки. Уютно, тихо потрескивая, горел костер, мы смотрели на звезды, слушали ночной шелест леса, шорохи, неясные звуки, все это было рядом с нами, а мы были  далеко. Мы молчали и не двигались. Мы не хотели ничего. Только вот так лежать у берега реки, молчать и сердцем своим быть дома, в бесконечной красоте любви, в бесконечном покое. Я смотрела на пробегающие волны реки, слушала ее тихие всплески и мне казалось, что больше не существует и не существовало никого и ничего кроме наших чувств, которые мы в целях исследования их глубин опускали все ниже и ниже, стремясь выявить их противоположность. И наконец, настало время возвращения, мы дошли до самого дна. Но возврат труден, мы забыли дорогу.
  Черная речка легла границей. Границей того, что мы хотели забыть. Мы хотели забыть Бездну. Бездну - равную по силе Любви. Бездну, которую сотворили сами. И надо найти дорогу домой, но проходит она через эту Бездну. Там, на той ее стороне - наш дом, там мы все истинные и родные, там наша Светлая река. Змея закусывает свой хвост. Но ее яд уже должен быть для нас безвредным.

  Я опять вспомнила свой сон, незадолго до этого дня "дождя" мне приснилась женщина. Мне очень хорошо было с ней, я не знаю, кем она была для меня, она даже не говорила со мной, а все время говорила по телефону с теми, кто уже ушел, а мы должны были их догонять. Они договаривались о встрече. Я помню, как эта женщина показала мне спуск безопасный. Мой спуск был со скалы на камень, нужно было прыгать, а расстояние было немаленьким. Она показала мне перекладины лестницы, и они вели вниз... Так вот небо... О котором столько споров. О наших звездах. О наших богах. Они не там где-то наверху. Они внизу.
Они в каждом из нас. И чтобы их найти, надо спуститься к себе, зайти в себя, внутрь, и дойти до своего начала. Спуститься вниз, до отправной точки, там на самом деле - твое небо.
 Я не раз читала слова мудрецов:"Будьте чистыми как дети. Надо прийти к состоянию ребенка." Я их читала... Но как придти к этому состоянию? отматывая назад груз прожитых лет и очищая пространство прошлого? Но как прожить их заново, ведь так больно вспоминать то, что хочется забыть? так больно опять попасть под груз "забытых ощущений". Уж лучше Черная речка, а там - как повезет... Да только чтобы принять этот путь, уже надо много принять боли, чтобы очистить свое пространство, которое сможет  перетащить через себя груз прошлого, растворяя его в прощении...
   А ведь там, в Черной речке  осталась часть нас самих, часть нашего самого-самого дна. Часть самых черных эмоций. И нам не вырваться из этого мира, и, значит, придется возвращаться к этой реке. Отматывать пленку назад...
 
  Я посмотрела на Женьку. Мне страшно было говорить ему об этом. Я не тревожила его. Он был еще дома. И счастливая улыбка блуждала у него на губах.

  На самом деле, вот это состояние всеобъемлющей любви и  пронизывающего счастья, долго выдержать нельзя, если не раствориться в нем полностью, не стать с ним Единым. Это действительно состояние распятости, токи любви входят в тебя, в каждую клеточку твоего существа, и ты испытываешь такое щемящее чувство нежности, наполняющее тебя до краев, ты так остро чувствуешь грусть окружающего тебя пространства и пространства своего внутреннего сердца, что не можешь сдержать рыданий очищения, прощения и просьбы прощения у всех кого вольно или невольно... И хочется только лежать у реки и не возвращаться из этого состояния, не говоря уже о том, чтобы возвращаться к Черной... я пока не могу, я побуду еще здесь, подумаю, присмотрю за Женькой, моем таком любимом и верном друге.


  А если предположить, что все действительно находится в Точке... Вообще Все?
Я удивлялась, когда узнавала о человеке, способности которого были на уровне сверхчеловеческих в понятиях нашего измерения. Я не могла понять, как он успел так развиться за краткий срок жизни. Да, читала о посвящениях, о Посвященных, о передаче Знания. Но как?
  Мне всегда был интересен эффект миража в пустыне. Если представить нашу Землю слоистым миражом, и наш более плотный мир не видит верхнего,  он только мерцает над нами своими звездами и зовет в путь, не давая погибнуть... А более прозрачному слою мы видны как на ладони, и иногда мы спускаемся к себе, чтобы помочь и тогда называемся Посвященными. Мы уходим из Сердца Дома и спускаемся к Черной. А мы, их образы, образы самих себя, иногда можем слышать их и даже общаться. Но думаем при этом, что общаемся с человеком нашего измерения. А это только энергетическое зеркало, приближенное к вибрациям нашей частоты видения воображаемого мира.
  Пламя костра отражалось в реке. Я видела его отражение даже более объемным, чем он был на берегу. Пространство... если допустить, что пространство возникает из наших отражений, которое спускаясь, создает собой множество вогнутых зеркал, наполняя мир чувствами и делая его объемным? Тогда убирая зеркала, сворачивая свои пространства, можно вернуться домой всем...
 
  Я помню все свои слои этой жизни, все чувства и ощущения бывшие в ней. Я помню себя ребенком. Всегда и везде было ощущение грусти. А часто и неизбывной тоски. И чтобы хоть как-то заглушить ее, хотелось каждый последующий слой сделать более непроницаемым, более плотным, отгородиться, забыться, убежать...Я понимаю теперь почему мне было так невыносимо зимой в деревне... с  этими короткими днями и тягучими ночами с раздающимся тявканьем собак. Глухая тоска заливала собой все пространство и не было сил находиться среди заведенного порядка повторяющихся событий. Хоть что-то новое, хоть что-то...Или сам наш воздух, воздух нашего дна так был пропитан мраком, что мы не зная об этом, задыхались в нем.
  Стало легче сейчас, когда мы стали хоть что-то понимать и хотя бы на первое время отгородились от того, что считали плохим в себе. Но теперь надо вернуться, ступенька за ступенькой.
 
  Прыжок со скалы на камень возможен, но в одиночном исполнении.

 В последнее время я часто отключалась  в короткие промежутки сна и редко даже ночной сон был непрерывным. И всегда после пробуждения было четкое ощущение, что ты только что вернулся из других пространств. Но я возвращалась к себе, в тот временный промежуток. Я не хотела бросать себя нынешнюю, потому что знала, что бросив себя в этом измерении, я уже не вернусь за собой. Я просто забуду про себя , мне станет неинтересно наблюдать за собой, более того, я стану равнодушной к прошедшему.
Мы бросаем себя всю свою жизнь, отгораживаясь слой за слоем от детства, юности, молодости, а в старости уже не успевая ничего исправить. А ведь там, в прошлом, мы живы в каждой точке своего прошедшего, но равнодушно забываем и отворачиваемся и не приходим на помощь тем себе, которых бросили  в своей памяти, а ведь мы для них, для самих себя в том прошлом , Боги, с их позиций внутреннего миража. И надо вернуться. И надо отмотать пленку. Шаг за шагом вспоминать себя и свертывать пространство, прощая и любя себя и все соприкасающееся с тобой в том мире. И дойти до видения себя ребенком, чистым и доверчивым, любящим весь мир.
   И если все наши чувства и настроения подобны, можно запустить механизм вспоминания и очищения в прощении и любви на всех.
Можно запустить эту частоту энергии и на Черную речку.
И хотя бы дать возможность увидеть небольшую часть отражения себя в своем истинном облике каждому, чтобы посмотрев в зеркало и ужаснувшись, захотелось отмотать пленку?
 
  Но многие ли поверят? О чем же все-таки молчат йоги? И Те, пребывающие в сомати?  Я посмотрела с беспокойством на Женьку. Одиночный прыжок со скалы.
Тонкая нить между миражами миров.
  Женечка, мне без тебя не справиться.

   Мой тоскливый, раздирающий сердце крик,  нарушил тишину предутренних часов.