Темное счастье

Я ухожу туда, куда
Вечно боялись, боятся и будут
Бояться ходить
Белые люди,
Привыкшие к сухости, свету
И к сотням подпорок
На гладком пути их
Никчемных жизней –
Я ухожу в полуночные, вечные,
Черные джунгли, к болотам,
В которых нет и не было
Дна.
Ныряю
Под тяжкие, низкие ветви,
Куда никогда не посмеет
Явиться солнце…
Белый должен бояться черного леса,
Только я уж, наверно, давно не
Белый, да и вряд ли удастся
По шкуре мне выбрать цвет.
Я понимаю
Значенье любого цвета
В палитре мира, а потому и
Навечно
Избавлен от глупого страха,
А вы, к сожалению, нет, вы
Сами себя обокрали.
…Я, вечный капитан разбитых
Шхун и затонувших
Галеонов, я устал
От попыток достичь горизонта и
Непересеченных прямых, я
Оставил море и потерялся
В джунглях, чтобы найти
Там ответы – и, как обычно, нашел,
И, как обычно, там,
Где искал –
И вот я танцую
С болотной колдуньей,
В ее доме на
Сваях, над темной водой,
И нежно касаюсь
Ее щеки, изукрашенной
Татуировкой…
В ее доме,
Наполненном странными
Травами, незнакомыми
Ароматами, мрачными куклами,
Страшными масками, и лучами
Луны, текущими, льющими,
Бьющими сквозь ее
Дырявую крышу,
А значит, и дождь, и луна
Не выставлены за дверь.
Мы тратили годы и дни нашей жизни,
А все оказалось проще простого –
Явиться в джунгли, найти
Твой дом на болотах и, не знакомясь,
Молча
Прильнуть друг к другу, поняв,
Что окончен бесплодный доныне
Путь.
Once you go black you never go back –
It’s true, it’s true, it’s true,
Но мне давно не к кому и некуда
Возвращаться, так что за беда?
И тьма болотного леса,
И ночь твоих глаз,
И чернота твоей кожи,
И лавина аспидно-черных
Волос, заплетенных
Змеиной кожей,
Слились в одно неразрывное и,
Должно быть,
Последнее счастье
Мое.