Поэма пути

 
Пролог

- Адам, постой! Куда ты, мой Адам…?!
(ландшафт струится,  камни раскалённы,
вся тварь в тени, движенья вялы, сонны…)
- Адам, постой... (и жест-ответ – к холмам!)

- Адам, постой! (слеза струится, сохнет…)
То не холмы белеют – облака!
Адам, Адам! (но голос Евы глохнет,
и падает в бессилии рука…)
- Адам! Адам, куда ты на ночь глядя?!
Зачем же хворост, скудная еда?...
Адам, постой! (ладонь ко спадшим прядям,
взгляд чуть наверх – и поняла:  …Звезда…)

I

Трамваи стыли или скрежетали,
и сумерки стирали с лиц лицо,
и, не успев упасть, снег в небе таял
 и хлюпал под ногами. С наглецой
авто катили,  брызгая прохожих –
из сжатых губ не вычленялся звук.
Редедя, павший «пред полки касожски»,
испытывал, наверно, меньше мук.
Но что судить?... Претензии на то,
что мир не идеален – неуместны.
Соседствуют людские правды вместе
и, сталкиваясь, зажигают тол…
А жизнь течёт, а рельс блестит, а с носа каплет.
И дважды два в итоге три даёт.
Сегодня жизнь – атлас, а завтра – пакля…
А послезавтра – вечный гололёд…

Трамваи стыли или скрежетали,
авто катили, самолёт летел,
 и люди незаметно умирали,
 хотя в их лица целый мир глядел.
И я скользил объектом средь объектов
(пожухлый лист, кусочек неба, столб…),
 и от фонарных  бледно-желтых колб,
сочился в душу яд, безжалостный и едкий;
балтийский злобный ветр –  как тлеющий окурок
мне сердце задувал, горящее под курткой…
Зажатый меж домов, отвергнутый природой
(Стихии не унять постройкой, Фауст, дамб!..)
услышал за спиной я голос милый, робко
взывающий ко мне: «Постой, постой, Адам..!»

II

Работа, дом, хожденье в магазины –
существованье одиноких «масс».
И одиноко лезет в лимузины
такая же беспомощная «власть».
И человек в бессилии хиреет.
Дела, слова не в силах изменить
сей мир, который холодит и греет,
 который рвёт и вяжет судеб нить.
Кто выбрал цель – другому не уступит.
 И редко кто разделит кров и хлеб.
И дней толочь зерно в хрустальной ступе
иль вечный кайф – вот счастия Эреб…
Сам за себя!!! И личность самоценна!
 Самодостаточна! И саморазвита!
И одинока… И на мини-сцене
 играет для себя. В декоруме – века!

Но для чего стяжания и клады,
 нагроможденья вавилонских стен?! –
 чтоб накопив, настроив, ждать утраты,
 к вещам и фразам попадая в плен?…
Свобода, знанья, мышцы, горсть «зеленых» –
 всего лишь средства (бренны их плоды).
 Но смысл в сей мир введённых и вселённых –
 смерть победить, что давит на кадык!
И, воспарив над немощью греховной,
не ждать за это мест на Небесах,
а Царствие, что свято и духовно
в себе растить!...Но мир лежит в слезах…
- Постой, Адам, куда ты так несешься?!
 (…лишь о спасенье думал он своём…) 
Постой, Адам! Не кройся за плетнём!
Сбрось с сердца шоры – тотчас же проснёшься!...

III

- Постой, Адам! (щекой к плечу прижалась…)
Смотри! – весь мир в разрухе пред тобой,
в страдании, в грехе бредёт толпой
и молит мира… (в сердце вкралась жалость…)
…На улице под проливным дождём,
средь суеты и ругани прохожих,
вглядевшись в лица, он узрел не рожи,
 а души, позабытые Огнём.
Его толкали злобно – по привычке –
 и грязь месили, думая своё
(ведь отвлеченье за полётом птички
чревато попаданием в дерьмо…)
А он стоял, шептал слова любви
усталым Еве, людям, мирозданью,
домам, щенку, сугробам и трамваю,
и лужам, непознавшим суть глубин…
Адам стоял, Адам глядел в пространство
(дыханье Евы ему кожу жгло),
Адам стоял… Сквозь мутное стекло
 он видел ясли, скромное убранство
(надрывно грохотали поезда, –
стекло дрожало и дрожало сердце).
Он видел слёзы: Матери, Младенца 
и… в небе Отчий взгляд – горящая слеза…

Эпилог

- Постой, Адам, постой же, мой Адам!
 (упругие шаги… вслед Ева семинит…)
- Мой вечный путь, наш вечный путь к Вратам…
И снег летит…?  – Нет,  в лица свет летит!...


1993 год