Глава 91. Кофейный

                Когда , расступившись перед хозяином квартиры, братья-венезуры, протянули Зайцу старинный деревянный коробок, в зайцевском мозгу, испорченном в детстве серией   приключенческих книг в "рамочке", конечно же, мелькнула мысль о насыпанных горкой золотых монетах и украшениях. Но тени отважных флибустьеров были побеспокоены абсолютно напрасно: шкатулка легко открылась и явила сплоченному кружку единомышленников странные разноцветные клубки на дне.

              - Нитки, - разочарованно протянул Андрей. Он вытащил один клубок и посмотрел на свет. 

             - Или спагетти засушенные, - предположила Верочка.

             - Тальятелле, - не преминул исправить Верочкино невежество кулинарно подкованный Зайцев. - Фигня какая-то. Давно надо было повыбрасывать весь этот хлам.  Оскар, что вы думаете... Оскар?!

            Только тут Андрей заметил , что все пятеро гостей - венезуры, Криболоцкий, Кпишт и Аргента стоят, боясь шелохнуться , с неуместным благоговением рассматривая находку в его руках. У старого каппельдябра от немого восторга снова сработала функция "Впасть в оцепенение", но маленькие глазки под седыми бровями сверкали так, словно Роберт Льюис  Стивенсон самолично перенес сюда сокровища Флинта.

                       - Оскар?! - позвал Заяц, вытаскивая мага из счастливого столбняка.

                      - Это не макароны,  Андрей. Это самое сильное магическое средство во всем Трехмирье. Клубки, которые вы по незнанию приняли за нитки, - пауэльские кроши. Они живые, просто сейчас находятся в состоянии длительного анабиоза. 

                       - Ээээээ... Живые? - Заяц осторожно повертел клубок в руках и положил в шкатулку, Верочка вопросительно глянув на Криболоцкого и получив утвердительный кивок, аккуратно вытащила кроша и с любопытством рассматривала диковину.

                      - А как их разбудить? - не отрывая глаз от ладошки, на которой лежал клубок, спросила девушка.

                      - О! Дражайшая Вера Аркадьевна, - важно заскрипел срочно вернувшийся в реальность каппельдябр, - долгие века тайна этой шкатулки была прочна, как гранитные берега Фаули. Известно, что крошами владело племя венезуров - жестоких и коварных воинов.., - здесь разошедшийся было Кпишт осекся и с опаской поглядел на братьев. 

                       Мордочка кающейся человекобелки была столь уморительна, что Га-Ан с Га-Кеном дружно прыснули, а вслед за ними - остальные.
     
                   - Прошу прощения! - обратился Кпишт к венезурам и продолжил. - Известно, что крошами владело племя венезуров - доблестных и отважных воинов, но в одночасье заветное сокровище было утрачено ими и до сего дня не  было найдено. Я не любитель повторять досужие вымыслы , - каппельдябр заговорщицки подвинулся к Верочкиной ноге, - но есть сведения, что в истории исчезновения шкатулки замешана удивительная любовная история, чей сладостный аромат доносится до нас сквозь толщу столетий.

                   - Мы  знаем эту историю, - дождавшись, когда каппельдябр насладился наступившей тишиной, сказал Га-Ан. -Мы часто слышали  ее в детстве от мамы.  Когда-то давно дочка Казначея и Хранителя отправилась в Верхний Мир - поглазеть на какое-то праздничное действо, зачем-то прихватив с собой крошей.  Здесь, на вашей земле она встретила  человека, которого полюбила. И поскольку Свод Правил  Шелкового свитка запрещает приводить в Шорэш  гостей из человеческого мира, венезурка предпочла остаться с возлюбленным.

                 - А  еще мама говорила, что дочка Казначея и Хранителя была невероятно красивой и храброй девушкой, - добавил к сказанному Га-Кен. - И говорят, что она была счастлива здесь и прожила в любви всю свою жизнь. Венезуры предали забвению ее имя, но никогда , несмотря на потерю главного сокровища племени, не проклинали ее, ибо мы считаем любовь самым главным  счастьем.

               - Да они романтики, эти ваши коварные и доблестные! - со своей невышибаемой склонностью к оксюморонам воскликнула Верочка и с трогательной заботой вернула "тальятелле" в родные стены. - А, икскьюз муа за любопытство, как попасть в Шорэш? Это где-то в Азии? А Южной Америке?

               - Вы задали главный вопрос дня, Вера, - с мягкой улыбкой ответил Криболоцкий. - К сожалению, это не в Азии и не в Южной Америке.

               - Дальше? - несколько озадаченно спросила любительница географических викторин.

                - Ну, скажем так, немного в другой плоскости. - без тени иронии и высокомерного знания отозвался маг. - Любезный Кпишт, а как же ваш дивный кофе?

                Кофейная церемония, проведенная из-за скудности кухонных квадратных метров вблизи руин тахты, началась с восхваления на разные лады божественного напитка и его создателя. Кпишт принимал похвалы сдержанно, но по тому, как трепетно подрагивали седые уши-кисточки,было видно, что каппельдябр очень доволен.

              - И все-таки, - решительно начала Верочка, уже освоившаяся в компании великанов, горбуна, совы и белки, - как вы собираетесь вернуться домой? В самолет с живо... несколько отличными от людей существами вряд ли пустят. Что по этому поводу гласит Шелковый Свиток, господа?

                  В этот момент Оскар посмотрел на Веру такими изумленными глазами, словно госпожа Севостьянова внезапно оказалась родственницей Кпишта.

              - Ну, конечно же! Вера, вы волшебница! - громко воскликнул Криболоцкий и сразу же смутился. Венезуры тоже вскрикнули что-то радостное, и Га-Ан метнулся к отложенной шкатулке.  Чашки с блюдцами тотчас же перекочевали на иные поверхности, и деревянное пристанище крошей было помещено на журнальный стол.

               - Дорогой Кпишт, вы не одолжите нам свою фляжку? - с заметным нетерпением в голосе попросил Магистр. Человекобелка извлекла из недр мантии маленький серебряный флакончик и с готовностью протянула Оскару.

               - Сейчас мы немного почистим то, что следует почистить, - непонятно  обяснил Криболоцкий.

                 В следующее мгновение он вынул стеклянную пробку и уверенным движением опрокинул фляжку над шкатулкой.  Пара блестящих капель ударились о деревянную крышку, и , приобретая то ярко-розовый, то фиолетовый оттенок, разлились множеством юрких струек.  Андрей, уже привыкший к необъяснимым явлениям в своей квартире, без паники и коллапса наблюдал антинаучный опыт преобразования двух капель жидкости в разноцветный  бурлящий водопад, поглотивший предмет на столе и никак не затронувший сам стол.  Через несколько минут миниводопад ни с фига трансформировался в стеклянный  голубой купол, в недрах которого , словно  старинный дракар во льдах Арктики, виднелась сегодняшняя находка. А еще через мгновение  ледяной купол растаял легкой дымкой, как и не было,  и взорам наблюдателей предстала блестящая шкатулка светлого дерева, на всех поверхностях которой отчетливо красовались тончайшие затейливые узоры.
                  
                      На лаборантку Севостьянову было неловко смотреть - огромные глаза и по-детски удивленно открытый рот наглядно демонстрировали, что богатого научного опыта и недюжинного интеллекта Верочки снова   не хватило. Не меняя выражение лица, она обернулась к успевшему принять личину  беззаботности Зайцу, и сделала руками жест, на языке лаборантов обозначающий "А как?!"
Андрей Андреевич, разумеется, и сам никоим образом не сумел бы объяснить творящееся  перед ним антинаучное представление, но, тем не менее, приподнял Верочкину челюсть в положение "закрыто" со словами: "Ин гроссен фамилия нихт клювен клац-клац!"

                     - Очистка при помощи отвара из гарфитских ягод, - пояснил увлеченный Криболоцкий. 

                     - Аааааа! - одновременно протянули ученые из Верхнемирья так, словно шорэшский маг только что помыл всю посуду в Вилла-Баджо  смесью соды и горчицы.

                    - Еще немного и мы сможем дотронуться до нее. 

                    - Горячая? - как бы невзначай  поинтересовался Заяц.

                    - Что вы, Андрей! Очень холодная.


                     Когда обновленная шкатулка стала доступной, Оскар взял ее в руки и , обратившись к Зайцеву спросил:

                    - Вы позволите, Андрей, нашим дорогим юношам прочесть то, что высекли их предки?

                    Андрей стремительно закивал, а растроганные венезуры бережно приняли шкатулку и негромко, начиная с островерхой крышки, стали читать. Венезурский язык был плотным и бурливым, как горная река.  Криболоцкий, Аргента  и Кпишт внимательно слушали братьев, а Верочка и Андрей прислушивались к незнакомой речи, ожидая перевода Оскара.