Коммунальная история

 – Нет, Вы подумайте только, какую кралю подселили!
 – Угу. Зачем называть юбкой, если ей ничего не прикрывается?
 – А вырез-то, вырез-то! Аж до талии. Вся спина наружу!
 – Теперь будет мужиков водить. Кончилась наша спокойная жизнь.
Соседки по коммунальной квартире судачили, обсуждая молодую женщину, вселившуюся в свободную комнату. Им не нравилось, как она моет посуду, что готовит, как говорит. Раздражало, что поздно возвращается домой, не так тщательно, как хотелось бы, моет пол на общей территории, включает громкую музыку. Обсуждению и осуждению она подвергалась постоянно. А тут ещё стало заметно, что женщина ждёт ребёнка.
 – Вот видите, какая гулящая нам досталась. Где муж, я вас спрашиваю? Нет мужа! И не видели мы его здесь никогда. И не увидим, думаю.
 – Сейчас начнутся крики, пелёнки, ночью не поспишь.
 – Пусть теперь попробует одна-то ребёночка поднять.
 – А ты помоги!
 – Мне никто не помогал, и я никому помогать не буду.
Ребёночек родился. Молодая мать принесла его в свою маленькую комнатку. Никто её не провожал, никто не встречал.
 – Какая-то она стала зеленоватая.
 – И ходит еле-еле. Погуляй теперь! Давай, давай, постирай с такими ногтями!
 – Свари кашку. А то – мясо ей жареное, да гранаты, да мороженое. Избалованная девка-то.
 – А может быть – больная?
 – Угу, может быть. Кто ж с ней, больной, жить станет?
 – И то – верно.
Прошло месяца три. Как-то утром не вышла краля на кухню.
 – Ишь ты! Уж и чай подогреть не хочет. Совсем обленилась.
 – Ты видела, когда она последний раз в магазин ходила? Вот-вот. Лень беспросветная.
 – Что-то малой кричит.
 – Покричит, перестанет. Детям положено кричать.
Крик не прекращался. Женщины сначала просто подошли к двери, потом посмотрели по очереди в замочную скважину, толкнули дверь. Не открылась. Пришлось вызвать соответствующие службы.
 – Ваша соседка мертва,  – было констатировано официально, без эмоций.
 – От чего это она умереть-то могла?
Пожилые сварливые бабы ждали ответа. Их лица ничего не выражали. Пустые глаза,  аккуратненькие халатики, уложенные волосы. Чистая кухня, просторный коридор, пустая кастрюлька умершей.
 – От голода. Истощение полное. Хорошо жила, наверное. Столько бабушек на одного внука! Есть кому накормить, погулять, на ручках подержать.
Стало тихо. Только плач измученного ребёнка то опускался вниз, то поднимался высоко-высоко над убогими жителями этой коммуналки.