В. Маяковский и Советский паспорт

  Жизнь и судьба поэта в основном неказиста и трагична; об этом мы знаем и из истории и непосредственно из поэзии, произведённой на свет в боли, муках, голоде,  пьяном угаре или любом другом экстремальном или одурманенном состоянии. Свежевыбритый поэт в отглаженной рубашке,  пишущий  и тем бoлее печатающий своё произведение на машинке в светлом, чистом кабинете, не может написать ничего кроме квадратных рифмовок  в газету "Правда" или издание подобного, расчерченного до буквы формата.
   Рифмы типа "народ-вперёд", "страна - не до сна" могут только занимать место на странице, но "радость(а чаще грусть) печатного слова", находящую и по праву занимающую место в сердцах читателей, они принести не могут.  Такие поэты выступают с трибун, экранов, оклеивают премиями и грамотами свои стены и умирают в глубокой бесполезной старости, не выполнив творчески всё, что только можно было не выполнить.
   Тогда как косматые, нетрезвые, некормленые, непонятые и попросту отверженные гении пера часто мучают свою душу и плоть, чтобы исторгнуть из себя некого монстра, который, приняв образ поэзии, пробирается в души несведущих,а чаще всего сведущих и ожидающих очередной дозы иcтязательства, читателей - любителей острых ощущений.
  Как водится поэты такого полёта долго не живут и, видимо понимая это интуитивно, стараются познать, испытать, использовать жизнь со всех возможных - очень часто неприглядных - сторон...
   С прозаиками дело обстоит проще: за свою не столь(за некоторым исключением) короткую жизнь они успевают не только увидеть мутный зеленовато-блёклый цвет в конце тоннеля, но также понять, что смотрят на него через дно бутылки и, отставляя её в сторону во второй половине творческой деятельности, начинают вести себя и писать более осмысленно и чаcтo более коммерчески успешно.
  Поэты себе такой роскоши позволить не могут, поскольку хотя задача их и проста в своей первобытности - они пытаются выразить словами свои мысли, чувства и эмоции,  но выполнить её невозможно по определению.  Вот и мечутся неприкаянные их души между небом и землёй в поисках заветных слов, способных хотя бы смутно запечатлеть то или иное чувство, до полного изнеможения.
   Владимир Маяковский жил во времена теперь кажущиеся далёкими и дремучими, и если учесть, что по официальному заявлению в стране Советов  до оттепели 60х прошлого столетия "секса вообще не было", то остаётся только тихо недоумевать как население этой загадочной страны ещё не иссякло.   
   Как ни странно это может звучать, но 20е годы того же столетия были на удивление прогрессивными и даже распущенными - "теория стакана воды", что называется, "жила и побеждала" параллельно с идеями Ильича, и поэт пролетарского быта одинаково трепетно наслаждался обеими, параллельно перенося увлечение кубизмом в поэзию, тем самым создавая свой неподражаемый стиль, как и положено гению.
   Он достаточно путешествовал, и вновь изобретённый советский паспорт был для Маяковского как плевок в лицо мировой буржуазии, и поэт революции им очень дорожил, хранил подальше от завистливых глаз и предъявлял только по запросу официальных лиц. В своих поездках кубист поэзии не упускал возможности испить как можно больше "стаканов воды" - согласно любимой теории - в тех странах, которые он посещал.  Однако довольно тяжёлый акцент и постоянно меняющееся название сконфуженной республики, называвшейся то Совдепия, то страна Советов, то ещё что-то, часто препятствовал свободному непринуждённому общению.  Первый вопрос "Откуда Вы?" встречал неуклюжее объяснение, при котором представительница другого пола быстро теряла интерес.
   Но гениальный мозг поэта и профессиональный навык агитатора, сойдясь вместе, решили эту проблему раз и навсегда: первый произвёл "Стихи о Cоветском паспорте", а второй ... 
  Н-да.  "Как мачта топорщится" ... писал Маяковский как-то о ...  себе.  Так вот решение было принято и на "мачте" была сделана уникальная, но болезненная татуировка: на русском и английском языках было написано "Гражданин Советского Союза".  Так поэт освободил себя от никчёмных объяснений и бесполезной траты драгоценного времени.
   
   Стихи о Советском паспорте изначально заканчивались теми же строчками, которыми и начинались, про бюрократизм и бумажки, но позже он добавил:

Я
 достаю
       из широких штанин
дубликатом
          бесценного груза…
Читайте,
        завидуйте,
                я -
                гражданин
Советского Союза.

И стихи обретали более глубокий, можно сказать, откровенный смысл для тех, кто знал о чём идёт речь …