Рыцарь ларца

Я тайком зажигаю свечу у постели.
В эту ночь свой заветный открою ларец,
Ведь не месяцы, годы уже пролетели
С той поры, как я запер темницу сердец.

Поколдую сегодня. Загадочно стрелка
Указала на время летучих мышей.
Достаю я руками, дрожащими мелко,
Коробок, мной исписанных карандашей.

Не одно полотно эти грифели помнят.
Дорожала недвижимость времени вслед.
Разноцветные, разнопородные кони
Прокатили меня сквозь музей моих лет.

Необычное, скрытое тайной богатство,
Деревяшки сиянья алмазных кровей.
Карандашикам мной уготовано братство,
Я ряды у коллекции полню своей.

На столе перед старою тёртой коробкой,
Блик свечи отражая на круче боков,
Разложилась, пока неуверенно робко,
Карандашная группа моих новичков.

Ветераны ларца вопрошают к ним взглядом,
Из темницы выходят ведь здесь неспроста.
Но напрасны волненья, никто, что здесь рядом,
Не испортил ещё заказного холста.

Да, пусть им было проще. Богатство оттенков
Приближало доступность пределов самих.
Ветераны глубоких ларцовых застенков
Создавали основы палитры для них.

Но искрошены грифели, стёрты писаки,
Карандашная жизнь не в пример коротка.
И сегодня другие блеснули в атаке,
И привыкла уж к почеркам новым рука.

Много свежих сюжетов и смелых решений,
И цена велика, говорю, как знаток.
Неизбитое цвета оттенков смешенье
Рассмотреть и развить новичкам я помог.

Пополненье коллекции у мецената.
Мастера молодые – шедевры искус.
И ещё стал богаче ларец, чем когда-то –
Переливчатый красочный крепкий союз.

Опускаю цветные в темницу я души.
Здесь теперь их обитель, их дом теперь здесь.
И отныне лишь памяти каждый послушен
Без ключа моего ни штриха не провесть.

При себе оставляю лишь двух на свободе,
Два любимых искрящихся карандаша.
Им идёт быть в работе, они нынче в моде,
Их полотна бессмертны, не мне им мешать.

Заколдованы оба, ничуть не короче
От сюжета к сюжету, несут стук сердец.
Им свободу терять и не будущей ночью,
Даже если открою опять свой ларец.

Как секреты их творческих струн не похожи:
Левый просто погибнет, коль бросит писать,
То нежней, то грустней, то игривей, то строже,
Цвета скачущей зебры, боящейся встать.

Правый – этот моложе, поставил лишь почерк,
И с волны на волну, утверждая свой стиль,
Он рисует маяк и плывёт к нему ночью.
Пусть плывут же и скачут, счастливых им миль

Я закрыл свой ларец и поставил на место.
Скоро стрелка укажет на дверь темноте.
От картин проплывающих прошлого тесно.
Кисть моя оставляет следы на холсте.

Карандашных шедевров ревнивый хранитель.
Я люблю их безумно, я ими дышу.
Дорогие, пишите, себя испишите,
Я вас маслом потом при свечах напишу.
1982.