Луч восковой

отлучился от луча
разветвляясь и журча
иссушаясь и стуча
разбиваясь хохоча
отлчился от лича
изливаясь и молча
зашиваясь и урча
отключился от ключа.
на рычаге заржавевшем перепадочный мол
"давай нарисуем малинку)"-тебе смажет комзол
коль выточить хочешь спинку, тебя скажет помол
осколками по разметке, разметает рассол
рассосет свежий скол, размотает прокол.
на гнилое немое хранилище жилок брусничных, костей земляничный, совков непривычных покладисто, тепло, упорно закутал в кафтан.
теперь уже не будет ни страшен, ни равен, ни скос, ни метан.
теперь остается лишь шланг и степной карабин.
заточишь в глозницу увесистый грозный рубин
так блещет, так хлещет безвылозно, как скопище глин
как тяжкий затянутый клин.
прозрачная жидкая насечка от ржавых иллюзий
размытые предначертания швов и аллюзий
абсолютным ларингоспазмом по чистым вмерзанием
отмывающий бешеный зноб шнурового пронзания.
проплывал деловито по тюбикам плановой злости, граненой сласти, рифленой снасти, толченой власти, выжатой ости от конца до начала.
все вокруг токое податливое и втягивающее, что ветви - мочало.
я согнул свои крусты, я отдал кусты леденящим зогкатам, я вычертил жало
но неостывающим стихающим воском пилили кристаллы.