судьбоносное лето. глава 1

После трехчасового скандала, я хлопнула дверью своей комнаты и стала собирать вещи в поездку. И как только моим родителям пришла в голову мысль отправить меня на летние каникулы не в Египет, а в деревню к прабабушке. В этой глухомани я любила бывать только в далёком детстве, а сейчас мне уже почти двадцать  пять, я высокая шикарная, голубоглазая блондинка, которая хочет, после тяжелого  учебного года на факультете юриспруденции, национального университета, отдохнуть как нормальный белый человек, в Египте или Турции, где все включено. Так нет, мне придется  провести все лето в деревне в горах с восьмидесятидевятилетней прабабушкой, которая, слава богу, ещё не выжила с ума, но давно немного странновата.   Интересно, и как ей, получается, выглядеть  так прилично в её-то годы. Ей может позавидовать любая семидесятилетняя бабуля, и она может дать фору даже некоторым пятидесятилетним женщинам, что умудрились себя запустить в  раннем возрасте. Ну, давайте вернемся к главному.  Я была сильно возмущена, решением  родителей. На крайний случай отправили бы меня к бабушке в Крым, а то в глухую деревню да ещё и на всё лето. Конечно, я никому с друзей не говорила, где мне предстоит куковать все каникулы, для них я буду загорать на песчаном пляже где-то в районе средиземного моря. Больше им знать не обязательно.
 Чемодан получился внушительный, никогда не думала, что все необходимые вещи для красивой девушки будут занимать столько  места. Папа, увидев мой багаж,  покачал отрицательно головой и заставил убрать все не очень нужное с чемодана. Я снова стала перебирать свои вещи. Ну и как я буду без этого халата или юбку выложу. А эти  четыре платья просто необходимы. Как же мне  без туфлей, шлёпок, босоножек и балеток. Даже и не знала что выкладывать. И тут в комнату зашла мама, она вручила мне стопочку футболок,  пару шортов, халат  и джинсы, на случай если там будет холодно. А белье я должна была собрать сама.
- Вот возьми вот это и все, тебе там твои наряды не пригодятся, не будет  перед кем красоваться в деревне. Можешь взять шлёпки и мокасины.  А косметику вовсе можешь не брать, она там точно не к чему, - стала изрекать мама и выкладывать содержимое моего чемодана. Косметичка лежала отдельно, она не поместилась в чемодан и я засунула её в другую сумку.
Я нервно ахнула, как же я буду без моих нарядов, шпилек и самое главное без макияжа и моих любимых кремов. Слезы непроизвольно выступили на глазах.  Это заметила мама, которая уже паковала мой новый багаж в сумку, намного меньше прежней. Она остановилась и обняла меня, прижав к груди.
- Не плачь Маришка это всего на два месяца, потом вернешься и заживешь как прежде. Со своими стразиками, платьями и,  ярким макияжем и гламурными тусовками,- успокаивала меня мама.
- Тебе будет полезно подышать горным воздухом и поесть натуральную пищу, а не твои суши и фастфуды. Вот чем ты травишься? А там чистая родниковая вода, свежие овощи на огороде у бабули, молочко парное, красота. Вот с тобой бы поехала, но ведь знаешь, что не могу, работа, да и сестренка твоя ещё маленькая, чтобы с ней по поездам шастать. А как тебя бабушка Маша ждёт,  соскучилась старушка. Сколько ты уже лет десять как не была у нее? Ты же там выросла практически! – мама не переставала меня успокаивать.
- Двенадцать лет, двенадцать лет я там не была. И ещё бы столько не ездила! – прошипела  я сквозь зубы, вытирая розмазаную тушь. И пытаясь засунуть в новый чемодан хотя бы маникюрный набор и пару кремов для лица. Конечно,  я погорячилась, что не хочу увидеть бабушку Машу, я её просто обожаю. Она очень добрая и весёлая. А так как она печь пироги, не может никто на свете. А самое любимая бабушкина стряпня, это земляничный кисель. Как она его делает, я не представляю, но он очень вкусный, в меру сладкий, сытный и самое главное жутко полезный. Он предает столько силы и позитивных эмоций, что с ним не сровнится не один энергетический коктель и витаминный комплекс, в общем, прабабка у меня кудесница, красавица и умница. Я ещё втихаря хотела засунуть в чемодан планшет. Но мама  его увидела и выложила. Мобильный я успела запихнуть в одно деликатное место, короче в лифчик, поэтому он остался, не замечен мамой.
 В комнату зашел папа.
- Ну, все пора выдвигаться, поезд через час. Вот билет туда и обратно. Не потеряй, а то там жить останешься, - хихикнул как-то подозрительно папа и поднял мой чемодан.
- Вот это другое дело, а то вещей было, словно ты не на два месяца едешь, а на два года. – Странная улыбка не сходила с папиного лица.
- Я отвезу тебя на вокзал и посажу на поезд, а там ты уже сама по месту разберешься. Адрес на листочке записан, он в паспорте с билетами лежит. Ну, там, в общем, сразу с вокзала автобус идет,  прям в деревню. А там бабушка тебя сама встретит уже на месте.
- Ехать не очень долго, но я тебе в дорогу собрала там крекер, персики, бутылку воды без газа и пару бутербродов, мало ли что. И журналviva, кроссворды с ручкой и пару книг я в чемодан положила. Мало ли что может, почитать захочешь на досуге или вечерами в бабушки. – Вмешалась в разговор мама. Подошла ко мне и чмокнула меня в щеку.
- счастливого пути дочка, хорошей дороги,- как-то дружно произнесли мои родители. Я глянула на стопку моих вещей, что лежали на кровати после ревизии мамы в моем чемодане, потом осмотрела  свои хоромы, заметила планшет на столе и снова всплакнула. Жалостно, посмотрела на родителей и стала взглядом молить   отменить поездку в деревню к прабабке. Но они никак не отреагировали  на мои страждущие взгляды, папа вышел первый с квартиры с чемоданом, а мама меня подтолкнула следом.
В машине по дороге на вокзал, я молчала. Иногда шмыгала носом, пытаясь растрогать своего отца, но  все мои усилия были безполезны. Папа вёл спокойно машину и  не обращал  свое внимание на   меня и моё кислое и недовольное лицо. На поезд мы, увы, не опоздали, приехали даже за полчаса до отправки. В моём купе, на верхний полке, был парень. Он лежал лицом к стене и тихо посапывал.  Папа усадил меня на мое место,  чмокнул в макушку и вышел, не дожидаясь отправки поезда. Я тоскливо вздохнула и осторожно вытащила телефон со своего потаенного места.
 Поезд тронулся. В купе было занято три полки. На нижних была я и женщина лет шестидесяти,  она так, по крайней мере, выглядела, а на верхний полке уже изначально устроился парень. Я достала с чемодана журнал и, надев наушники плеера, включила свою любимую группу рефлекс. Поезд уже давно набрал ход и по дороге даже умудрился остановиться на две остановки по полчаса. Соседка мирно сопела, а вот парень почему-то постоянно ворочался. Я решила перекусить и достала мамины бутерброды. Плотно покушав, можно так сказать, даже оборжавшись немного, наверное, персик был лишним, я отправилась в туалет помыть руки и  может даже сделать кое какие дела. Когда я вернулась, соседка по нижний полке уже не спала, а готовилась, тоже кушать свой дорожний провиант. Парня  на верхней полке не было. Спустя десять минут в купе вошел, высокий молодой человек, крепкого телосложения, в очках и кепке с двумя стаканами, скорее всего чая. Я подумала, что  где-то я уже видала такую дурацкую кепку, но, увы, не могу вспомнить где. Но ведь мало ли где я могла её видеть, хотя точно не на знакомых. Мои знакомые такого точно бы не одели. Такая кепка это полное отсутствие стиля и вкуса.
- Галина Васильевна, вот ваш чаёк, - произнес парень, и я ещё больше задумалась, где я могла его видеть и слышать.
- Ой! Спасибо сынок, дай бог тебе здоровья! – захлопала от предвкушения чаепития старушка.
- Я Дима! – в широкой улыбке произнес парень. Он поставил кружки на стол и поцеловал бабуле руку. Она расхохоталась и мне кажется даже, хрюкнула от удовольствия.
- Ой! Ой! Как приятно, Димочка, - мне показалось, что в глазах женщины блеснула слеза. Парень обернулся ко мне и произнес:
- Мадам, а вы не желаете чаю, - с такой же  широкой улыбкой.
- Нет! Не хочу! – рявкнула я сквозь зубы и уставилась в свой журнал. Тоже мне кавалер, гусар задрыпаный.  Не стиля не фантазии. Я, таких как он, штабелями, у ног укладываю. Вот блин бабке руку поцеловал и ко мне клинья подбивает, тьфу! Рожей не вышел, мачо не доделанный.
Дима и его не молодая спутница, мило чаёвничали и о чем-то беседовали. А я снова запустила на плеере свою любимую группу и сама не заметила,  как, уснула, под песни группы  рефлекс.
Меня разбудил голос проводника:
- Станция ворошта, конечная. Освобождаем купе, не чего не забываем!
Первым вышел парень, потом я, волоча за собою чемодан, благо он был с выдвижной ручкой и на колесиках. Я осмотрелась:
- Да! Ещё та дыра. Вот меня занесло!  - мои мысли вслух заставили обернуться несколько прохожих. Я шагала по перрону, пассажиров было не много, и я могла рассмотреть местность. Возле центрального входа в вокзал стояла телега, запряженная двумя тощими лошадьми, по перрону бегали собаки и периодично приставали к прохожим. Вдоль вокзального забора стояло две лавочки, на которых мило спали два мужчины, скорее всего бомжи. Выход с перрона был в самом конце через большую вертушку. Я немного запуталась с чемоданом в вертушке, но благополучно выбравшись с не очень забавного аттракциона, я  пошагала  к вывеске автостанция. И остановилась в очереди, кассу за билетом, на автобус к злополучной деревне Белогорка. В впереди через пару стоящих я заметила знакомую бейсболку, но особо не заморачивалась, ь, мало куда он едет, этот мачо из купе.
- Білетів більше немає! – заявил мне противный писклявый -   женский голос!
- Как нет!?? А я? А я, как же я доеду? Нет, дамочка ищите ещё одно место или давайте я поеду стоя! – я затопала ногами от бешенства и застучала кулаками по прилавку кассы. Но девушка резко закрыла окошко, и я увидела издевательскую надпись « обед»! моей злости не было придела! Я гламурная девушка на шпильках, джинсах в обтяжку и пёстром топе со стразами. В стильных очках и с модным клатчемм. Превратилась в фурию и материлась как сапожник, а то ещё хуже! Я вспомнила и маму, и папу и разные части тела, и даже упомянула, как я люблю свою жизнь и данную месность со всеми её жителями. Кассирша тоже  не осталась без моего внимания. Я сначала   сравнивала  её с некоторыми представителями фауны, потом оценила её прическу и цвет волос. А напоследок посоветовала ей очень укромное место, куда бы она могла сходить! Мне казалось, что корни моих белых  волос от злости почернели, небесно голубые глаза, стали темно-синие, как небо перед грозой, с серыми грозовыми тучами. А лак на ногтях скукожился и стал слезать без ацетона. Придя в себя, я только заметила что автобус с надписью Белогорка, отправляется. Я  схватила свой чемодан и даже умудрилась на своих двенадцати сантиметровых шпильках пробежать за автобусом несколько метров. Этого мне хватило, чтобы подбежать к автобусу и заметить в окне уходящего автобуса, уже знакомую улыбку парня с купе. А он ещё и помахал мне рукой, словно, издеваясь! Автобус уже давно скрылся за поворотом, а я все продолжала бежать. Пока передо мною не появилась, ужасная телега, с теми тощими лошадьми, что я видела на вокзале.
-Сідай підвизу, красуня! – с телеги, мне улыбался такой же тощий, как и его лошади, дедуган. Его  улыбка вызывала ужас. Мало того что он был без зубов, так ещё он был абсолютно лысый с большим пятном на лице, наверное родимым.
- извините, нам точно не по пути, - от увиденного у меня даже прошла истерика, я просто была в полном ступоре
- Так чого ж? ти ж до Марусі нашої їдиш в Белогорку! Воно ж то так і є! - дед прищурил глазки и от этого стал ещё ужасней.
- Так и есть! – почему то резко и уверенно сказала я.
- А откуда вы знаете, - сняв очки, теперь уже я прищурила глаза.
- пам’ятаю я тебе Маринко!  Ще маленькою по селу бігала. Тай до мене заходила с бабцьою Марусею по абрикоси. Ти мене доню дідом Колею звала! Пам’ятаєш?– дед причмокнул беззубым ртом и слез с телеги. А я стала потихоньку припоминать этого деда. И точно вспомнила, дед Коля. Ещё на губной гармошке мне песню крокодила Гены играл, когда я к нему  с прабабкой по абрикосы приходила. Веселый дед такой! Тем временем он подошел ко мне и протянул руку к чемодану. Я не сопротивлялась. Теперь он мне уже не казался таким страшным как сразу. А даже весьма добрый  старик. Немного лысоват, немного постаревшим, но все тем, же  дедом Колей. А перспектива все-таки добраться сегодня в деревню, а не ночевать на вокзале среди бомжей, вселила в меня надежду про приятную встречу, со старым знакомым.  Дед забросил чемодан на телегу, а я умостилась с ним рядом на лавке. - Ой, якою ти красунею стала, очей не відвесты! Я тебе відразу впізнав, вся в бабусю, вона теж за молода красунею була! – дед несводил с меня глаз. И мы тронулись в путь.
 Дорога была не далекой, может километров 50, но жутко не ровной и каменистой. Мы поднимались вверх по склону, все дальше и дальше отдаляясь от цивилизации. Дед  Коля, на чистом украинском языке в вперемешку с местным диалектом, рассказывал мне деревенские  сплетни. Поведал,  что у них нового как сейчас им живется. А я рассказывала о своей жизни и делилась  планами на будущие. Мы вспоминали прошлое и хохотали над смешными ситуациями с моего детства. А потом дед Коля предложил сыграть мне на губной гармошке.
- А как же кони,  кто ими управлять будет, если вы играть будете? – я в недоумении округлила свои голубые  глаза, от удивления и поглядела на старика.
- А ти і управлятимеш. Головне,  тримай  вішка  рівно,  а вони  самі йтимуть куди нам треба. – Дед снова как-то прищурился.
Желание снова окунутся в детство было очень велико, но и страх перед управлением живого транспорта не оставлял  меня в покои. Но ностальгия все-таки победила, я протянула руки, и дед Коля вручил мне импровизованый руль нашего транспорта. А сам полез в карман за гармошкой. Меня переполняли масса чувств. Мне было и страшно, но в тоже время очень интересно управлять лошадками. Тем временем старик заиграл знакомую с детства мелодию мультяшного крокодила. Я не произвольно стала напивать знакомую песенку. После последовало ещё пару знакомых мотивов, и мы в состоянии полной эйфории от воспоминаний, не заметили,  как въехали в деревню. На наш концерт на колесах  из дворов нам на встречу выходили местные жители. Кто хлопал в ладоши, а были такие, что просто крутили у виска и возвращались обратно к  себе.
-ось ти і вдома,  Мариночка. Он де  тебе і бабуся вже зустрічає, біля фіртки. – Дед убрал от губ гармошку и немного  прокашлялся.
- Бабуля, - я на автомате чмокнула деда Колю в щеку и спрыгнула с повозки. Дед ошарашено затрясся, а потом расплылся в беззубой улыбке и стал снимать мой чемодан. Я в то время уже висела на шее своей прабабки и разцыловывала её в щеки. Мой чемодан и сумочку-клатчьь, мой попутчик и спаситель  поставил рядом со мною.
- Дякую Петровичу, що зустрів і привіз до мене. Буду тепер винна тобі. –бабка затараторила на украинском, совсем без акцента. Хотя она живет здесь с –семьдесят пятого года. После женитьбы сына, то есть моего папы. Она не смогла ужиться с невесткой и после пятилетней войны на общей территории, моя прабабка  переехала в деревню Белогорка. Почему она выбрала именно это село, я не в курсе. И за долгие годы проживания на этой местности, коренная Киевлянка, превратилась  в украиноязычного человека, и иногда даже умудрялась разговаривать с местным диалектом.
-  Добре красуні, дозустрічі! Заходьте в гости до мене. – Дед официально откланялся, поцеловал нам ручки, и махом запрыгнув на телегу, поехал дальше.
- Во,  что с людьми поцелуи красавиц делают, как козел горный скачет! – резко перешла на русский бабушка, хихикнула и поглядела в мою сторону.
- Да ну тебя, ба! Он мне можно сказать жизнь спас! – отмахнулась я.
- так это ты его за мной специально в Ворошту послала? – удивилась я.
- ну да. Я-то знаю, как к нам попасть тяжело. Ведь автобус сам маленький, да и ходит-то раз в день. – Стала оправдываться моя бабуля.
- Но как? Как ты узнала, что я уже приехала на место?
- ну а я и не знала, так послала Петровича, на всякий случай, - усмехнулась старушка, а мне даже показалось, что солнце стало больше припекать от её улыбки.
- Ну и ладно, доехала и, слава богу!  ой! Бабуля как я за тобою соскучилась, тебя я лет пять не видала, да? А здесь то и вовсе лет двенадцать не бывала! А тут у вас классно! И домов новых много появилось! – я стала оглядываться по сторонам.
А ты, ты у меня красавица, то какая,  бабуля!
- Маринка и я соскучилась! Так че же ты так-то долго ко мне не приезжала.  Я и думать стала, может брезговать стала то жизнь деревенскую, в городе то краше! – бабушка заторопилась брать мой чемодан.
- А ты-то красавицей стала, какой, глаз не отвести, небось, все парни в институте, твои будут? – бабка многозначительно подняла брови вверх.
- Бабуль, оставь чемодан, я сама возьму, он тяжелый будет! А красивая я такая вся в тебя, мне так дед Коля сказал! а парней хватает, достойных мало!
- Вот жук старый, не уж то к тебе клинья подбивал! Седина в бороду, а бес в ребро! – бабуля замахала руками, и мы направились в дом!
- А вот то, что парней достойных мало, так это плохо! Тут к моей подруге Григорьивне, внук, по-моему, с Киева,  приехал, может, приглядишься? И красавиц и работяга, пару часов как приехал, а уже и дров ей нарубил и воды наносил! А Маринка, может, глянешь на жениха, то. – Бабуля снова мне моргнула.
- Так бабушка, сначала дай обустроится и отдохнуть, а потом может, и гляну на твоего молодца! Ба! А кисель есть? – хитро прищурила я глаза и заулыбалась.
- Ну! Обижаешь, а как же! – бабушка словно помолодела еще больше, от того, что я спросила за кисель!
Мы неспешна, подходили к дому. Дом у моей прабабки просто превосходный. И как она умудряется в своем то возрасте и за домом следить и за собой, и при здравом уме находиться. Может она у меня колдунья бессмертная? Вот бред, просто она у меня крепкая и сильная женщина. Вот бы дожить до её возраста и быть в таком здравии. Будем надеяться на гены и наследственность по женской линии. Мы зашли, в дом и с порога я нанюхала знакомый аромат бабусиных пирожков и сладкий запах земляничного киселя. Я направилась сразу в свои хоромы.  В нутрии дом прабабки тоже был шикарный. Три комнаты, кухня и большая прихожая. А еще была дверь в кладовку, ну то, что это была кладовка, мне постоянно об этом,  говорила, бабушка, когда я с ней жила. С этой комнаты  постоянно чем-то пахло. То свежим сеном, то горелым перьям, а то и вовсе чем-то жутко вонючим. Я  никогда не пыталась попасть в эту кладовку, ребёнком я была не очень любопытным.  Я даже всегда пыталась обойти  дверь в кладовку, чем подальше. Не внушала она мне доверие. А в определенные дни, ходить мимо кладовки вообще было как-то особенно жутко.
В моей комнате ничего и не изменилось. Все тот же раскладной диван в углу комнаты, небольшой шкаф для вещей. Дубовый стол возле стены и полочка для книг и моих  статуэток. В другом углу стояло кресло, завёрнутое в мягкий плюшевый плед. Я часто засыпала в этом кресле с книгой сказок Андерсена, а бабушка потом переносила  меня спящей на диван. Над креслом висел ночник в форме ангела, а возле дивана стоял торшер розового цвета. В моей комнате в основном преобладал этот розовый цвет. Нежно-розовые обои в бабочки, шторы на окне, Розовой торшер возле дивана и конечно мягкий плюшевый розовый плед на кресле. Ну что скажешь, принцесса розового замка.  На столе как и прежде, стояла железная миска, а рядом кувшин с чистой водой, для того чтобы умываться. Рядом с кувшином лежало   душистое  мыло то ли с запахом ромашки то ли ландышей,  бабуля клала всегда  разное. И  конечно мягкое полотенце, к счастью белое. Если Чеснов,  меня  немного стала раздражать розовая обстановка в моей комнате и хотелось внести в интерьер уже чего-то нового, чего-то взрослого, что ли. Я достала мобильный, связи не было совсем. Я попыталась набрать маму, чтобы сообщить, что я на месте, но телефон молчал. В комнату зашла бабушка.
- Мариша я уже позвонила твоим родителям и сообщила, что ты доехала нормально и уже на месте.
- Но как, у тебя есть телефон? Тогда дай позвонить мне! – оживилась я в голосе.
- Нет. У меня дома нет. Я ходила в сельсовет. Там у председателя есть телефон вот я и позвонила. Он добрый человек разрешил межгород раз позвонить. Да и должен он мне немного, помогла ему когда-то.  А ты переодевайся, и будем обедать, я вкусностей наготовила  к твоему приезду. Все как ты любишь! – бабка расплылась в улыбке.
- Хорошо бабуля, я только переоденусь, и приду, и  умыться с дороги хочется.  Жарко у вас тут.
Бабуля пошморгала в кухню, а я принялась стягивать с себя узкие джинсы, они уже от пота слегка пристали к коже. Потом  я стянула с себя маечку и вот я стою в белье перед миской и пытаюсь смыть с себя пот. Мыло оказалось с ароматом ландышей. Я намочила полотенце и обтерла себя. Появилась некая  свежесть тела, и я стала расхаживать по комнате и раскладывать свои вещи, в шкаф по полочкам.  Я даже стала пританцовывать, и напивать любимую песню группы рефлекс, может быть, показалось, довольно откровенно вертя полуголой попой. И тут в окно кто-то постучал. Я инстинктивно присела и взглянула в окно. И что я там увидела. Там стоял этот захудалый парень в дебыльной кепке и показывал мне пальцами класс! Но как. Как он тут оказался. Я снова инстинктивно  показала ему средний палец и спряталась за дверкой шкафа. Когда я натянула на себя халат, парня в окне уже не было. Я подошла к окну и увидела, что забора, что обычно отделяет соседей, не было, был один сплошной двор. А где-то в самом углу двора довольно подкачанный и даже в коей степени сексуальный парень в кепке, с голым торсом рубил дрова. Я задумалась, но в туже секунду, когда в мою голову полезли совсем не приличные мысли, я  слегка себя ущипнула. - Вот мерзавиц, да он преследует меня. Может он маньяк, а то ещё хуже извращенец! – я пыталась себя  успокоить, но приятное ощущение в низу живота, мне говорило об обратном. Успокоится сразу, мне не получится. Я снова умыла лицо холодной водой, завязала халат и пошагала на кухню, где вовсю уже пахло пирожками.
-да нюх меня не подвел, в кухне на столе стояли пироги,  привлекая  меня своими загорелыми боками. На краю стола стояла большая чашка с алой жидкостью, точно  киселем, а рядом были воздушные плюшки с творогом. На тарелке лежало два красных яблока и пять абрикос, большая сочная груша и веточка винограда. И совсем на всякий случай бабуля сделала мне три бутерброда с брынзой.
Вот и все прощай моё   раздельное питание, семимесячная диета Дюкана. Разве можно удержаться от таких гастрономических искушений.
- Фрукты тебе принес дед Коля и добавил, ! що самі солодкі плоди, самим солодкім дівчатам!» А брынзу я в соседки взяла, правда она с козьего молока, но вкусная просто жуть. – Бабуля прищурилась и зачавкала.
- Это в той соседки, что рядом живет? А чё у вас с нею забора нет? – поинтересовалась я.
- Да, в той! Та, что Григорьевна! Что внук к  ней приехал! – как-то хитро это произнесла моя прабабка.
Вот, вам и сюрприз, он оказывается ещё мне и сосед. Ну, нахал. А  бабка ещё сватать мне его пытается!
- Ба! Видела я этого кавалера, в окна мне заглядывал! Нет,  совсем не мой типаж! – замахала я головой с булкой во рту.
- Ну не твой так не твой! Я же не настаиваю. А парень то хороший, вроде и возраста твоего! Ну не хочешь, хозяин то барин! Ты ешь, наедайся, а то вон какая тощая стала.
Я съела все бутерброды, брынза действительно оказалась вкуснячая. Выпела чашку киселя и проглотила два пирожка и плюшку. И напоследок стащила со стола одно яблоко. Я, конечно, сегодня устала, ведь с утра на ногах. Но ложится спать после такого обеда, это просто кощунство и издевательство над своим телом. И я решила пойти к старому дубу, что рос у нас за огородом. Когда-то в детстве, там, на дубе, папа прицепил мне канатную качелю. Вот я и решила вспомнить детство и заодно немного размяться после пожирания пирожков. Я медленно спускалась с горки в долину к дубу. И сразу заметила, что моя качеля кем-то занята. Сдалека, это была просто фигура человека, но потом я смогла разглядеть эту ужасную кепку.  Это был мой новоиспеченный сосед и гнусный подсматривальщик. Он высоко  качался на качели, демонстративно игнорируя мою персону. Я подошла уже совсем близко: 
- А ну слезай, давай, а то ещё порвешь, громило. – Он, как и прежде был без майки, его довольно накачанное тело, я смогла уже его рассмотреть очень близко, блестело на солнце. Мышцы играли каждый раз, когда он раскачивался. И я снова почувствовала прилив непристойных желаний.
- Давай, проваливай с моей качели, громило! Ты меня слышишь! – уже угрожающе прокричала я! Парень тормознул ногами по земле и качеля остановилась. Потом он  привстал,  посмотрел по сторонам, взглянул на сидушку. Покачал отрицательно головой и снова стал розкачиваться. Я освирепела. Стала топать и кричать:
- Она моя, мне её когда-то папа сделал. Пошел вон с моей качели. Но парень уже раскачался так высоко, что доставал ногами ветки дуба. Я продолжала вопить. И тут он качнулся ещё сильнее, сгруппировался и на высоте вылетел с качели. Сделал у меня над головою сальто, и остановился позади меня.  Я обернулась,  а этот нахал показал мне язык и пошагал в сторону дома.  Я была в ярости. Яблоко, которое я стащила, в обед со стола, было у меня в руках. И я запустила его в грубияна. Но, увы, промазала. Оно его  перелетело и упало впереди. А этот нахал наклонился, поднял яблоко. Вытер его об штанину. Обернулся ко мне, откусил яблоко и бросил мне в ответ. Если бы я немного не присела, полуогрызок, точно бы угодил  мне  в голову. А парень тем временем показал мне класс и снова пошагал прямо. Качеля,  на тот момент, уже остановилась, и я плюхнулась  на досточку.
- Крокодил, кашалот, бегемот! Вот ротяка у него! Пол яблока сразу  откусил! - мне казалось, что я почернела от злости. Как он может надо мною издеваться. Что ли я ему лохушка деревенская. Хам, придурок и урод. А бабка меня к нему ещё сватать пытается. Да никогда, да не за какие коврижки. Даже за кисель земляничный. Я злилась и возмущалась вслух, покачиваясь на качели. Да, он хам деревенский! Но скажу по правде красивый и фигура у него ещё та. Неужели он тоже представитель так званой золотой молодежи? Но почему, же тогда я никогда не встречала его на вечеринках и гламурных тусовках. Я бы его точно запомнила. Есть в нем, что то, что меня притягивает. Толи его таинственность, то ли, то, как он себя ведёт  со мною. А может просто красота и фигура, хотя это точно влечет, но есть что-то ещё. Я покачивалась на качели, пиная ногами откушенное яблоко. И размышляла над ситуацией.
- Вот если бы мы встретились в городе, на моей, так сказать территории, я бы тогда его сделала сразу. У ногах бы у меня ползал. –  Я уже просто сидела на качели и размышляла. Представляя разные модели экзекуции парня по соседству. Солнце уже повернуло к закату и светило мне в спину. В голову уже припекало, и я решила вернуться домой. Вернувшись во двор,  мне жутко захотелось колы. Я пошарила в карманах шортов и обнаружила двадцатку. Вот как хорошо иметь заначку. И я отправилась в местный магазин. Выбор конечно в лавке был не велик, пару видов печенья, хлеб, разного вида консервы. Конфеты ириска и единственный на весь магазин лимонад Буратино.
- А колы у вас нет, в загашнике случайно, - поинтересовалась я у продавщицы.
- Кола в баре есть, он там дальше по дороге, там ещё возле него молодежь крутится, - не о не отрывая от чтения какой-то книги, ответила продавщица. Я вышла с магазина и направилась к местному бару. Действительно возле него было много народа.  Было даже пару весьма красивых парней и девушек. Правда одеты они были не очень, хотя для деревни пойдет. Я прошла сквозь толпу людей и шмыгнула в дверной проем. И не заметила, как от туда кто-то выходил. Я столкнулась с соседом. Точнее ударилась лбом об его грудь, пошатнулась, и свалилась, на стоящего сзади парня.  Он упал, а я упала на него сверху. Толпа стала истерически хохотать. Громче всех хохотал парень, на котором я лежала и мой сосед. Потом он протянул мне руку, чтобы помочь подняться, но я тыкнула ему фигу и сама вскочила на ноги. Толпа продолжала смеяться. Парень, на которого я упала, по-прежнему  лежал на полу. Он пытался слать мне воздушные поцелуи и просил, вернутся снова на него.
- Вот уроды, - подумала я про себя, но не стала озвучивать свое мнение. Чтобы не нарваться, а просто направилась  к дому.  За спиной ещё слышались смешки и рассказ парня, на которого я свалилась. Он красочно объяснял, что и какого у меня размера и что бы он со мною сделал, если бы мы были наедине. А все остальные слушали и хохотали. Пока со мною происходили эти жуткие вещи, солнце уже успело спрятаться за горизонт. И на улице уже темнело. Я добралась до дома и направилась сразу в летний душ, чтобы смыть с себя весь позор минувшего дня.  Приняв теплый душ, вода за день нагрелась на солнце предостаточно, я некого не стесняясь, в одном белье направилась в дом. К счастью на этот раз меня никто не застукал. У  себя в комнате  я надела халат и вышла в коридор. На улице в тот момент было уже достаточно темно. В доме горел свет, на кухне и  в коморке. Бабушка, наверное, снова выготавлевает для меня разные  вкусности на кухне. Я решила сделать ей сюрприз. Прокрасться тихонько в кухню, и закрыть ей ладошками глаза. Я так часто делала в детстве, правда я тогда была мелкая и так делала только тогда, когда бабушка сидела на стуле.
Дверь на кухню,  была прикрыта, а вот дверь в коморку была наоборот довольно хорошо распахнута. К чему бы это, подумала я про себя.
Свет в помещении горел, и  я не произвольно заглянула в эту злополучную камору. Картина была ещё та! Стены каморы были все в полочках. На них стояли разного рода колбочки с интересным содержимым: странноватого цвета жидкостей, не понятных корешков и усиков. В пару баночках, я даже заметила, что-то на подобии разных частей тела присмыкающих, земноводных и насекомых. Это был какой-то склад странных вещей. А вот на столе, что был в центре коморки, лежали разные предметы. Мотки ниток, ветки мисочки  и ступки. Два больших ножа и пару зеркал. Какие-то палочки и много чёрных камней. А ещё в банке, стояла простая вода. Я была просто ошарашена увиденным. А ещё на лавке в углу коморки лежал довольно странный предмет, я потом вспомнила, это была дрымба. Музыкальный инструмент. Мне на ней в детстве часто играла и бабушка, и дед Коля. И меня пытались научить, но я никак не схватывала принципы игры на этом инструменте. Я прикрыла дверь в камору и аккуратно открыла кухню. Что бы меня не заметила бабушка. Идея сделать ей сюрприз меня ещё не покинула.
Я стояла ошарашенная. На столе нашей кухни, лежал ребёнок, мальчик. Он лежал с закрытыми глазами в одних трусиках, а на животике виднелась большая рана, с которой обильно на стол текла кровь. Её впитывало покрывало, на котором лежал ребёнок, если бы не оно под столом уже бы давно была кровавая лужа. Рядом с мальчиком на табуретке сидела женщина, наверное, мать мальчика, она гладила его по светлой голове и  горько рыдала. Бабушка стояла рядом со столом, где лежал ребёнок. Она что-то шептала. Её голова была немного наклонена вперед. На ней была красивая вышитая рубашка и юбка в клетку, а в руках она держала глиняную ступку и что-то в ней разминала. В этот момент с безоблачного неба, хлынул ливень и в окна забарабанили капли.  И тогда, бабушка достала со ступки какую-то вязкую зеленую смесь, вылепила с неё лепешку и приложила к ране мальчика. Паренёк дернулся и снова застыл. А бабушка произнесла ещё что-то , стала снова разминать содержимое ступы. Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Теперь за окном дунул сильный ветер. Я стояла как за вороженная, но меня никто не замечал. Бабушка была занята своим делом, а женщина, закрыв глаза, плакала. Всем было точно не до меня , и  я могла спокойно наблюдать за происходящем.
Ветер был просто ужасный, он завывал,  мне казалось, что он выдавит нам на окнах стёкла.   Тем временем бабушка уже сняла зеленую лепёшку с раны мальчика. Кровь заметно приостановилась, бабка снова достала жижу, слепила лепешку и снова приложила к ране. Мальчик снова дернулся и уже немного застонал. От его стона уже стала дергаться и его мать. А бабуля, не обращая ни на кого внимания, продолжала  свои действия.
 И тут ветер резко стих и в наше окно засветило яркое солнце. Хоть закат я видела два часа назад. А бабуля убрала очередную лепешку с раны,  крови там уже не было совсем! А рана была уже сухая,  мне даже показалось, что она стягивалась. Снова бабушка пробормотала какие-то слова и наложила новую лепешку, теперь паренёк уже не дергался, а просто открыл глаза.  От увиденного его мама перестала плакать и стала целовать сына. Несколько минут и за окном снова была уже ночь, и лунный свет заглядывал прямо в наше окно. Бабуля убрала лепешку. На животе ребенка вообще не было никакой раны, а он сам широко улыбался своей маме  и с опаской смотрел на мою растрепанную бабушку. Что там было дальше, я не знаю.  Я поспешила закрыть дверь.  Удалилась  размышлять, над увиденным, в свою комнату! Где-то через полчаса в ко мне вошла бабушка, уже в привычном для меня халате и аккуратно собранными волосами.
- И как ты мне все объяснишь, - начала я.
- Что объяснить Мариша, ты собственно о чем? – по наивному удивилась старушка.
- То, что происходило у нас на кухне и за окном. – Не успокаивалась я.
- И в коморке твоей, черт знает что находится. Прям какой-то подпольный склад всякой фигни, а не камора. Нет, чтоб как у нормальных бабушек в каморах там мука, сахар, банки с вареньем. А там! Кошмар! Конечно, баночки там всякие есть, не  спорю, но там такое! Просто уму не постижимо. – Я разошлась не на шутку.
- Вот старая башка забыла дверь закрыть! И что ты ещё видела? – уже как-то по серьезней произнесла бабка.
- Что на кухне творилось, видела и мальчика стекавшего кровью! Кстати где он теперь.
- Домой уже ушли с матерью. А то, что ты все видела, может и к лучшему. Значит, время пришло, и объясняться надо! – бабка вышла с комнаты и пошла на кухню.  Я сорвалась с места и побежала за ней, требуя объяснений!
Бабуля сидела за столом. Вокруг не было никаких признаков, того что здесь раньше происходило. Чистая до блеска кухня, чем-то напоминала мне музей. Я присела напротив старушки, и она начала свое повествование!
- я мольфар. Такой вот волшебник местный.  Сила моя проявлялась ещё далеко в молодости, но сама понимаешь я тогда жила в городе, место не подходящие для того чтобы развивать какой-то дар. И время тогда тоже было не совсем благоприятное для всяких таких штучек. И я про все забыла. А вот когда я сюда переехала, вот тогда все и снова возобновилось. Я как-то разговорилась с соседкой, Григоровной, поведала о том, что меня беспокоит. А она на следующий день ко мне Петровича привела. Я сразу подумала, что засватать хочет. Да не угадала. Дед Коля стал мне рассказывать дивные  вещи. Про сны мои расспрашивать, про желания. И про возможности какие-то рассказывать стал. Вот так и стала я потихоньку опыта и силы набираться. Позже решили. Что я травница хорошая, и словом лечить могу, молитвами разными. А травы я словно с рождения знала. Все про них и свойства и когда собирать лучше и, что леча, они тоже хорошо знала. Потом я узнала, чем остальные владеют, признаюсь, что свой дар к лечению народной медициной, я как образованный человек, ещё объяснить могла. Но когда мне сказали что можно тучи разгонять и дождь вызывать или с духами всякими общаться, я мягко сказать не поверила, а по правде решила, что врут они мне все. Пока сама не увидела все чудеса. А когда Григоровна ещё и  на дрымбе заиграла,  тогда я уже все поняла.  Этот инструмент обладает необыкновенной силой – это магия в звуках, заговор в музыке. Звуками дрымбы,, можно излечить болезнь, эти звуки пробуждают энергию дерева, камня, металла, они дают мольфару особую силу, тем более что дрымбы мы  делаем сами. С помощью этих звуков можно очаровать любимого человека, привлечь дикого зверя, врага превратить в друга. И я тогда  уже  точно не сомневалась и верила всему. Я поверила, что для волшебства есть место в нашей жизни, и даже больше, я тоже часть этого волшебства. – Бабуля так же  резко замолчала, как и начинала свой рассказ. Я, молча, смотрела на старушку, а в голове кипели мысли, что как такое может быть моя прабабка волшебница, то есть мольфар.
Первой заговорила я:
- Значит вас таких, мольфаров в деревне трое?
- Нет, четверо. Есть ещё один человек. Тоже старушка, живет в другом конце деревне. Скажу тебе ещё та ведьма. Не очень она любит добро людям делать, точнее совсем не любит. Но ты пойми Мариша, ведь где есть светлое там и темное будет! По народным поверьям, существуют добрые и злые мольфары, также называемые белыми, или светлыми, солнечными, и тёмными, или лунными. Однако считается, что истинный мольфар может быть только "белым". Мольфарство это совсем не плохо, ведь мы помогаем людям! – бабушка с какой-то надеждой глядела мне в глаза, а я все ещё не могла понять происходящего.
Не стихая оборотов, бабуля снова продолжила рассказ:
- в нашем деле ещё есть много нюансов и правил. Знания и традиции - это  живая сила, которая  веками копилась  и собиралась многими поколеньями мольфаров. Сила  над вершинами гор. Мольфарство – это тяжелый крест, это судьба, которую мы  несем до самой смерти. Это жизнь для других. Это ответственность, за каждый совершенный поступок, за каждое произнесенное слово, за каждую мысль. – Бабуля затихла. Такой серьезности я не видала в бабушкиных глазах. Я поднялась со стула, подошла к бабуле и крепко её обняла.
- Родная ты мой герой. Ты  молодчина! Я верю, что все добро, которое ты совершала и ещё совершишь,  будет  вознаграждено! – я чмокнула бабуле руку. А потом она усадила меня ужинать. И я с наслаждением слопала все, что она мне предложила.
Потом я попросила, чтобы бабка сыграла мне на дрымбе, я её   тогда заметила в коморке. Через минуту бабуля вернулась с чудным инструментом. Я, конечно, видела его раньше, в детстве. Когда бывала частенько на каникулах у прабабки. Но он мне все равно казался чудным и странным. Играть на нем нужно было. С помощью губ, зубов, языка и дыхания одновременно. Сама музыка  напоминает буддистские мантры, по моему,  в Тибете существует аналог дрымбы. Мелодия была чарующей, время замирало, а сердце билось в унисон со звуками инструмента. Все проблемы, все мысли, отходили на второй план. Хотелось только погрузиться в музыку и улететь. После небольшого концерта, я чмокнула бабулю и направилась спать!
 
Конечно, ночь оказалась бессонной, я размышляла  над сказанным бабулей, потом вспоминала фрагменты с детства. Да вроде ничего такого я и не замечала. Кроме каморы странными  запахами, больше ничего подозрительного и не было, а потом я, я невольно задумалась про своего соседа.
- Вот придурок, я ему ещё покажу, кто во дворе хозяин. Ишь чего надумал, правила мне тут свои ставит. И не таких обламывала. – Возмутилась я вслух. А потом полезла в сумку за книгой. Да, мама мне наложила литературы, одни сопли, любовь-морковь и все такое. Я отложила книгу и взяла глянцевый журнал. Сон пришел не заметно. Я уснула, не дочитав статью.