Ты эту тоску в сжатом виде держишь в груди...

Ты эту тоску в сжатом виде держишь в груди,
смакуешь ее, что - гробовщик погоди -
стоишь как канатоходец на натянутом нерве,
танцуешь, кривляешься - кажется, самая первая
ты в совершенстве познала искусство тоски,
и сегодня я понял, как синхронны наши виски.
Ты самый прекрасный в этой стране человек,
и самый печальный из тех, кто не терпит открытых век.
Но сегодня ты позвала меня станцевать вальс,
тарантеллу, чечетку - на нерве! - достойный альянс -
над бездной! - мудрец младенца привел в лес,
и я оказался в дожде, средь холодных небес.

Под таким же дождем (лучше - тем же) лет двадцать назад
оказался Луи - достойнейший из ребят.
Он в груди своей таил ненависть к Лауры мужу,
старому сухарю - кажется, военнослужащему.
Этой ночью, укутанный в дождь вместо плаща,
он снял капюшон, чтобы не слышать пищаль.
Он ходил по дворам, он искал продавца ножей,
он нашел, он купил, он смирился с участью палача.
Он нашел дельмара, он дал ему прикурить,
закурил, подошел, понял, что канат теперь нить,
и два точечных под ребро - на! на! ненавидь
эту суку и презирай себя, смотри и увидь.
В эту ночь он, как самурай катаной, владел тоской,
не думал, что дальше, и, что важнее, на кой.
И казалось, что нет возврата - возврата нет!
но наутро случился рассвет...

Ты привита, но ты умеешь меня заразить.
Дорогая! смотри: под тобою - канат, надо мною - нить.