Волна всемирного кризиса

 В западной же системе люди к нищете в нашем смысле еще не готовы, а потому для них это чаще всего появляется как подлинная трагедия. Волна всемирного крисиса, поразившая Европу, это хорошо показало. Здесь одна только безработица оказывается способной опустить людей или вывести их из равновесия. А наши люди, напротив, оказываются «живучими».  И если американская система ограничивает этого коренного стремления человека, то возникает недовольство. Стало быть, он еще вплетен в экономическую структуру общества и не отделяет себя от него. Стало быть, о гражданах Америки еще заботится общество. И деньги в целом еще подчинены обществу. А у нас от общества настолько отчуждены, что все поносят его. И необычность обстановки состоит в том, что здесь каждый работает или на самого себя, или на другого, бедные на богатых и т. д. И какого-либо другого способа жить здесь просто нет. И в этой беспорядочной системе отношений между людьми впервые развивается беспредел, создающий дискомфорт во всей сфере жизни, давящий на людей. Отсюда и сделайте вывод.
  Это означает, что в нашей стране усиливается противостояние между людьми, между государством и его гражданами в результате распада существовавшей до этого общественной системы. Другой системы, которая заменила бы распавшийся общественный порядок, не сложилась, и люди попросту оказались на уровне средневековья. И поскольку всегда экономическое осуществление человека было непосредственно связано с созданием общественного богатства, то тотальное ограничение этого стремления создает необычную обстановку, которая и нами осознается как «выживание». Ведь это же миллионы людей, опустившиеся на уровень индивидуального труда, к тому же не добровольно, а по принуждению распада, где каждый, предоставленный себе, поступает так, как ему заблагорассудится. И эта система воспроизводится на деньгах, находящихся в руках этих разрозненных людей. И чем больше деньги будут попадать в руки людей, тем быстрее человечество будет катиться назад, к самоликвидации денег. Эта участь сейчас ожидает и Америку.
  Это означает, что в нашей стране в противодействии с обществом становится личность, каждый отдельный человек, являясь именно владельцем денег, а общество разлагается, тем самым расстраивая и жизнь людей. В американском же обществе человек, осуществляя себя экономически, развивает еще свое общество.
  Однако с тех пор, как в Америке у человека этого его стремления отобрала техника, развивавшаяся не на этом экономическом осуществлении человека, а на его интеллектуальных способностях, Америка постепенно стала гнить внутренне, не находя применения освободившимся людям. Понятие «гнить» означает разлагаться. И этот процесс происходил постепенно, постепенно опуская людей на уровень неустроенности. Однако стремление человека «работала» и «работает» по сей день, и «выживание» для Америки не является необходимостью. Тем не менее, американское общество беспрерывно воспроизводит «выживание» и опускает людей на уровень «недоедания», тем самым порождая индивидуальные противоречия. По официальным данным, а Америке на сегодняшний день число недоедающих достигло 40 млн. человек.  Что здесь происходит?
  Это обусловлено, во всяком случае, уже не экономическими причинами, как у нас, не бедностью. Просто человек не в состоянии преодолеть противостояния между собой и обществом, и он запутывается в собственных противоречиях. Здесь научно-техническим прогрессом ограничивается экономическое осуществление человека, его стремления к выполнению себя в экономическом отношении, которые до поры до времени двигали обществом. А когда же технический прогресс вытеснил много людей из общественного труда и предоставил их себе, то было ограничено именно это стремление, следовательно, много людей были предоставлены «деланию денег». А это человека неизбежно приводило в столкновение с обществом, с другими людьми. Отсюда противостояние между человеком и обществом постоянно превращается в конфликт человека с самим собой - противоречия развития личности, основательно запутывающие людей. И «психологические» противоречия складываются в самостоятельную силу, которая угрожает всему обществу. В этом не трудно убедиться, если представить себе масштабы роста преступности, наркомании, алкоголизма, проституции, а так же развитие пауперизации, психической неуравновешенности, обусловленных стрессовыми ситуациями. Здесь сложилось громадное пространство развития человека, а оно просто заполняется деланием денег. И вся сфера культуры, вместо того, чтобы охватить этого пространства, разлагается под натиском денег и просто превращается в деньги.   
  В этом отношении на Западе экономические противоречия все больше принимают человеческую, психологическую форму. Но я не думаю, что пока здравствует технический прогресс, западное общество обратит внимание на людей и захочет заниматься проблемой человека, как того требует внутренняя необходимость. И не случайно ученые в техническом прогрессе с некоторого времени видят разрушительную силу, а в западном устройстве – порочную систему. Ведь суть бесчеловечности состоит именно в безразличном отношении к человеку перед техническим прогрессом. Поэтому задача «как охватить каждого трудом» становится неразрешимой проблемой. И оно бесконечно расширяет сферу непроизводственных отношений именно как «пространства развития человека». И вопрос о том, как «охватить трудом» все население, может вставать лишь после того, как разрешены проблемы как «охватить каждого развитием».
  У нас же люди, оказавшиеся в трудных условиях, сразу же начинают размышлять, оценивая себя и окружающий мир со стороны своего нового положения. И если этот человек выйдет из этого положения, то он из него выйдет только поумневшим и «самоорганизовавшись». Допустим, что немало людей оказываются в трудном положении, немало людей выживают, и их число может расти. Но главное здесь состоит в том, что многие из этого положения выходят самостоятельно, освоившись со своим положением и постигнув некоторые премудрости жизни. Одним словом, люди, предоставленные себе, так или иначе, борются за выживание и «самоорганизовываются». На Западе до этого еще не дошли. Поэтому человека,  вдруг лишившегося условий существования, там ждет настоящая трагедия.