а может вспомнит Валаам

ты знаешь, фронтовой краюхой пахнет Валаамова Земля,
и этот лагерь инвалидов, руки ... ноги, жизни стон
и пилы, ни ладья... и страх вернуться в русло жизни,
а вдруг семья ни примет, то уродство ныне...

слезою талою смотрю портрет, где одеяло...рук и ног
впомине нет, но эта голова, и этот взгляд,
ах если бы ты знал, ведь сколько тех годов искал
тебя твой сын подряд...лишь зарисовка и эскиз,
а может комиссар иль просто мысль...

четырнадцать лет болотной той топи,
шагал истерая все жизнены ноги,
твой сын...твоя кровь и надежды слеза,
послед этот к жизни в Кресте подняла...

одеяло и голова, остальное крохотное тельце
и слеза, и оберег молчанием заполнен,
а мысль увидит ли жена портрет,
а может вспомнит...

теперь мы подошли к иконам,
и поруганной чести, где нравственность
набухшие те доски верстаки,
живые образа и лица тех,
которые так гнили в зависти утех...

а на иконе чей то взгляд, рука любившая
писавшая ту святость сотни лет назад,
и воском закрывая трубочку дыхания,
чтоб нежная слеза неувидания,
во памяти хранила истинно лучину,
Марии взгляд, рука и нежность
реабилитация духовности свечение Дивеевской лучины...

порой ни понимаем, что мы держим в рабстве,
записке в бессознательном летят во поросли
дубравстве, но только нежность знает то
тепло руки неувидание, а молчаливость
отражает во семье вехи...