никто не знает

Когда-то мы не знали слово имидж, но борьба за имидж была.

Я, например, в школе старался учиться хорошо и пытался демонстрировать хорошее поведение.

Но постоянно срывался. Бывало получал плохие отметки, но всегда получалось исправить.

В результате я окончил школу на хорошо.

А вот с поведением получалось хуже.

Я совершал выходки. Послушный в целом, я срывался.

Причем сам никогда не знал где сорвусь.

Начиная с первого класса, я стоял в углу, расстраивал маму вызовами в школу, вырывал страницы из дневника.

Я не был самым плохим в классе, но и хорошим быть не получалось.

Среди нас были безнадежные двоечники, но тихони, двоечники-хулиганы, пай-мальчики.

Я не подходил ни под одно из этих определений.

Месяцами я старался учиться и вел себя прилично. И однажды срывался.

Мои выходки всегда были выдающимися, их не удавалось спустить на тормозах.

Битые мной дети падали с лестницы, теряли зубы, заливали кровью из носа школьный двор.

Вдребезги разлетались огромные окна, сигаретный дым заполнял собой целые этажи, на меня указывали как на зачинщика массовых прогулов.

Но это не все. Пытаясь выпутаться, я совершал новые проступки. Убегал, лгал, изворачивался.

Некоторые учителя любили меня, некоторые - нет, но было несколько учителей, которые всегда ждали от меня подлости. Они относились ко мне с нескрываемым подозрением, не хвалили и не ругали, а старались не иметь со мной дела.

Я старался не подводить тех учителей, которые меня хвалили, отвечал неприязнью тем, кто не любил меня, но я всегда знал, что правы те, кто сторонится меня.

Я не умел себя вести с ними, потому что не умел себя вести вообще и знал это.

Ничего не изменилось после школы. Сложнее стала жизнь и отношения. Они не сводятся к паре учитель-ученик, хотя по большому счету может быть и сводятся. Не важно.

Я продолжаю срываться. Месяцами и даже годами моя репутация, теперь это называется имидж, растет.

И вот очередная выходка и я начинаю с начала. Уже привык.

Мне кажется, что поведение нашей страны и её борьбу за имидж можно описать в близких терминах.

История нашей Родины, как я её понимаю, это постоянная борьба за имидж и периодические выходки.

Такова же Германия. А вот Чехия, например, пай-мальчик Европы.

Сейчас у нас выходка, скоро нас поставят в угол.  У нас были неплохие оценки, но мы сорвались.

Не знаю где искать причины выходок нашей Родины.

Может быть причины эти во мне?

Заглянув в себя, я вижу человека, которому не безразличен имидж, но по-сути он не хочет меняться.

Я готов казаться послушным, но быть им не хочу. Я не верю, что люди вокруг настолько хороши, чтобы по настоящему быть хорошим самому.

Но почему я такой? Я не знаю. Я только чувствую, что быть хорошим по настоящему здесь нельзя.

Вокруг враги. Их вежливость не обманет меня. Такая страна, такой народ.

Как выйти из этого замкнутого круга? Я не знаю. И никто не знает.

Я всех читаю подряд. Никто не знает.



 





 


Рецензии
А может дело в том, что мы знаем, что есть "какбы" и "насамомделе", а у них эта разница стерта?

Надя Яга   02.08.2014 11:21     Заявить о нарушении
И вот ещё Платонов "Чевенгур". Я пробовал читать, но не читалось.

"Действие романа происходит где-то на юге России и охватывает период военного коммунизма и нэпа, хотя реальные события и местность преображены в соответствии с логикой мифа. Александр Дванов, главный герой романа, рано потерял отца, который утопился с мечтой о лучшей жизни после смерти. Его приёмный отец Захар Павлович несколько напоминает отца писателя (в то же время образ Александра отчасти автобиографичен). «В семнадцать лет Дванов еще не имел брони под сердцем — ни веры в бога, ни другого умственного покоя…». Отправляясь «искать коммунизм среди самодеятельности населения», Александр встречает Степана Копенкина — странствующего рыцаря революции, своеобразного Дон Кихота[11], Дульсинеей[12] которого становится Роза Люксембург. Копенкин спасает Дванова от анархистов банды Мрачинского.

Герои романа оказываются в своеобразном заповеднике коммунизма — городке под названием Чевенгур. Жители города уверены в ближайшем наступлении коммунистического Рая. Они отказываются трудиться (за исключением бессмысленных с рациональной точки зрения субботников), предоставляя эту прерогативу исключительно Солнцу; питаются подножным кормом, решительно осуществляют обобществление жён, жестоко расправляются с буржуазными элементами (уничтожая, подчёркивает Платонов, как их тело, так и душу). Революционным процессом в Чевенгуре руководят фанатик Чепурный, сводный брат Александра Прокофий Дванов «с задатками великого инквизитора», палач-романтик Пиюся и другие.

В конце концов, город подвергается нападению не то казаков, не то кадетов; в жестоком бою защитники коммуны выказывают себя как подлинные эпические герои и почти все гибнут. Уцелевший Александр Дванов на Росинанте Копенкина (по кличке Пролетарская Сила) отправляется к озеру, где утопился его отец, входит в воду и воссоединяется с отцом. В живых остается только Прокофий, «плачущий на развалинах города среди всего доставшегося ему имущества»[13]."

Уменяимянету Этоправопоэта   02.08.2014 12:35   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.