Плыли барашки по небу...

Плыли барашки по небу в озерные дали,
со взмахом руки к поднебесью мы их провожали...
взгляд будоражит потоки, стирая детали,
чет или нечет по кромке глазурь разрушали.

Мысль заплутает в стадах, протекающих мимо,
ткнется в брега, по пескам в бесконечной печали...
сытостью бяшки сгорят не почувствовав дыма,
коли мираж запарит и в долине оазис развалит.

Все, что взметнется в простор, в бесконечные выси,
блуд оставляя, впитается колкая свара...
бьются плечами, сдвигая крученые вихри,
то что вуалью накрыто то грешнику в дары...

Коли то примешь, а может, любя потеряешь,
взором сжигая лузгу, тихо...тихо - не слышно...
даль погребена в листве, беззащитно и кисло,
разодранный сад по клочкам - незримый...с той вспышкой.

Время теряется в тленном и меркнущем теле,
руки увязли в дыму, прослезилися глазки...
чувствуя то, иль не то... замудреное к делу -
все это быль, или бабкины старые сказки...

То ли вбирая сетями любовь - ту не скроешь,
брякает, дергает в кось, отрыгаяся рвотой...
вязнущий в тине, в болоте - души не отмоешь,
и пустоту проскребет, по язвящей заботе...

Встань, посмотри, до прозренья своими глазами
все ли барашки в стадах, что были в начале...
плачут ли бяшки дождями... смотря небесами,
сквозь кутерьму и в поток по незримой печали.

Что же за диво, какой поучают науки,
глаз не отводишь с сего и с прищуром спокойно...
кинешь в костер - задымятся дурящие муки,
в спорах меняется все... да прибудет достойно...

Все кружится под вихрем и в дали, растянет по краю,
всех...кого не простил, и в не взятых запястьях тобой...
всех...кого позабыл, продолжают толпится, взирая,
тошный одр, затихая горит среди блеклых ярил.