Маргинальное. Ода

Я люблю проститух и заразниц
послесловием вязкой любви,
когда жаркий июль передразнит
частоколы июньской брови.

Я люблю неприступных и сложных,
недолюбленных, ревностных сук,
когда в горло вонзается «можно»
пьяным жестом отвязанных рук.

Мне орёт вожделенное солнце,
шепчет дождь, проникая спиной:
- Ты возьми её тёплую, прежде,
чем она отвернётся домой.

Я, насытившись, еду трамваем,
ем шаверму в углу за углом,
а она смской кивает:
- Приходи, я свободна.

Потом
мы пьём водку, едим сигареты,
обнимаемся с белым ведром.
А на утро летают кометы,
скучен вечер, обтянутый днём.

Вновь на завтрак прокисли салаты,
новь и явь горлом ищут любовь.
Необузданным яростным матом
покрывается пепел и кров.

Я люблю проститух и заразниц,
когда между Невой и немой
телоблудницей выложен праздник
из оргазмов народной тропой.

Мучен вечер. Колотится сердце.
Взгляд исполнен печалью. Рукой
из-под платья волнуется ветер.
Близок миг. Вновь я буду с тобой…

лето тринадцатога – лето четырнадцатога года.