1. На лугу пасутся ко... Тайны дьявольского романа

ГДЕ НАША ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА,
ИЛИ
КОЗЛИНЫЕ РАЗБОРКИ
О месте действия первых «московских» глав "Мастера и Маргариты"
............

*На лугу пасутся ко…
ОТ ВРЕМЕНИ ДЕЙСТВИЯ ПЕРЕЙДЁМ к первым "московским" главам романа, действие которых разворачиваются, как вы помните, на Патриарших прудах. Надо заметить, что, в отличие от времени, место это с самого начала было определено Булгаковым совершенно точно и ни в одной из последующих редакций романа не менялось. Вот что вспоминала Елена Сергеевна Булгакова в письме к своему брату (февраль 1961 года):

 «На днях будет еще один 32-летний юбилей — день моего знакомства с Мишей. Это было на масляной, у одних общих знакомых... Словом, мы встречались каждый день и, наконец, я взмолилась и сказала, что никуда не пойду, хочу выспаться, и чтобы Миша не звонил мне сегодня. И легла рано, чуть ли не в девять часов. Ночью (было около трех, как оказалось потом) Оленька, которая всего этого не одобряла, конечно, разбудила меня: иди, тебя твой Булгаков зовёт к телефону... Я подошла. «Оденьтесь и выйдите на крыльцо», — загадочно сказал Миша, и, не объясняя ничего, только повторял эти слова... Под Оленькино ворчанье я оделась... и вышла на крылечко. Луна светит страшно ярко, Миша белый в ее свете стоит у крыльца. Взял под руку и на все мои вопросы и смех — прикладывает палец ко рту и молчит, как пень. Ведет через улицу, приводит на Патриаршие пруды, доводит до одного дерева и говорит, показывая на скамейку: здесь они увидели его в первый раз. — И опять — палец у рта, опять молчание...».

Но вот вопрос – почему именно Патриаршие пруды? И чем глянулись они писателю? Чтобы ответить на этот вопрос, надобно заглянуть в историю российской столицы, в топонимику (историю названий) её районов и местечек.
 
И вновь нам придётся обратиться к проблеме сознательных «анахронизмов» «Мастера и Маргариты». Дело в том, что с 1932 года Патриаршие пруды стали, в духе времени, называться Пионерскими (и даже в единственном числе – Пионерским)! Возвратили Патриаршим их традиционное название только в 1992 году. Вообще-то  массовое переименование городов, улиц, районов широко развернулось в новой России с 1918 года. Шло оно невиданными темпами. К 1972  году в Москве, например, сохранилось лишь 693 названия из 1344, указанных в путеводителе 1912 года. Это было стирание памяти о прошлом. Булгаков, как мы уже упоминали ранее, такое отношение к исторической памяти народа считал недопустимым. Поэтому он как бы восстановил в романе взорванный большевиками храм Христа-Спасителя (невольная перекличка с Евангелием, где Иисус обещал разрушить храм и в три дня возвести его). Потому-то в своей книге он использует старые названия улиц и переулков, не считаясь с «революционными переменами».

Однако вернёмся к Патриаршим прудам. Прежде всего, любой москвич и гость столицы легко может убедиться, что пруд на самом деле – один. Отчего же его величают во множественном числе? Дело в том, что первоначально прудов действительно было несколько. Если уж быть совсем точным, их было три. Появились пруды благодаря стараниям патриарха Иоакима (на патриаршем престоле с 1674 по 1690 гг.).

Именно он задумал высушить земли, примыкавшие к реке Пресне, и сделать их удобными для заселения. А заодно – вырыть три пруда для разведения рыбы разных сортов к своему ежедневному столу. До сей знаменательной поры здесь, на землях Патриаршей слободы, была болотистая местность, кое-где – пахотные земли, а из-за плодородности почвы горожане разбивали на пустырях огороды.

Местность, где Иоаким повелел вырыть пруды, называлась допрежь Козьим болотом. 21 мая 1683 года первоиерарх указал место, где надлежало быть первому, верхнему пруду; в 1684 вокруг возникшего пруда был разбит сад. Как писал Иван Забелин в «Истории города Москвы» (1905), «съ наступленіемъ весны 1684 г. апр;ля 10 патріархъ снова досматривалъ новопостроенный прудъ. И посл; того неоднократно хаживалъ на этотъ прудъ каждый годъ весною, л;томъ и осенью». Позднее были вырыты и два других пруда.

Впрочем, когда патриаршество на Руси упразднили, а столицу перенесли в Санкт-Петербург, пруды быстро захирели. В 1814 году два водоема засыпали, а третий, площадью в один гектар, вычистили и облагородили. Но даже в XIX веке место оставалось достаточно топким и неухоженным. Бытовала в народе поговорка: «Фома поспешил, да людей насмешил - увяз на Патриарших». Правда, в 1832 году московский полицмейстер сообщал: «Вместо болота, существовавшего на месте, называемом Патриаршие пруды, теперь виден чистый пруд, обсаженный деревьями и обведенный дорожками». Однако же поэт Пётр Вяземский писал в стихотворении "Очерки Москвы":

В тебе и новый мир и древний,
В тебе пасут свои стада
Патриархальные деревни
У Патриаршего пруда.

И впрямь, домашние животные паслись в здешних переулках вплоть до рубежа XIX-XX столетий.

ЧИТАТЕЛЬ ВПРАВЕ СПРОСИТЬ: а стоит ли так углубляться в историю? Что это даёт для понимания «Мастера и Маргариты»? Представьте себе – очень многое. Дело в том, что с переименованием Козьего болота в Патриаршие пруды связана одна любопытная легенда. Как мы уже знаем, на этом месте горожане испокон веку пасли коз. Что вполне традиционно для Москвы, которая издревле была окружена заливными лугами. (Даже в современных названиях столицы сохранилась память о былых выпасах: Полянка, Лужники, Васильевский луг).  Так вот, предание гласит, будто в давние времена среди белых козочек объявлялся время от времени неизвестный чёрный козлище. Его появление приносило прохожим да проезжим всевозможные несчастья. Естественно, москвичи связали черного козла с нечистой силой и упросили патриарха освятить нехорошее место. Что тот и сделал. С тех пор чёрный козёл исчез навсегда. А владыка Иоаким повелел на месте сём вырыть пруды, названные Патриаршими.

Скорее всего, легенда сия возникла не без помощи самих церковных властей. Дело в том, что вторая половина XVII века – это, как известно, время раскола русской православной церкви на церковь никонианскую, или новообрядческую, и церковь старообрядческую. Даже несмотря на то, что сам главный идеолог раскола патриарх Никон в 1666 году был разжалован в монахи за желание подчинить царскую власть церковной и после скитаний по дальним монастырям скончался, все последующие первоиерархи русской церкви (включая и упомянутого Иоакима, который был ярым недругом Никона) продолжали проповедовать никонианство. Однако в народе были сильны традиции «старой», «истинной» веры, а посему новообрядцам необходимы были яркие, убедительные доказательства своей правоты. В ход шли и разного рода «чудеса».

Например, в 1643 году был канонизирован и причислен к лику святых преподобный Илия Муромский (Муромец), чудотворец Печерский (не путать с былинным богатырём!). До сих пор мощи этого святого хранятся в Киеве. И что интересно: чудесным образом пальцы правой руки Муромца сложены в троеперстии, хотя до реформы Никона весь русский христианский мир крестился двумя перстами! В пору борьбы со старообрядчеством этот факт был сильным аргументом в пользу никонианства. Правда, священник старообрядец Иоанн Лукьянов, видевший мощи преподобного Ильи даже и в начале восемнадцатого века, писал: «сложены персты, как свидетельствует Феодорий Блаженный и Максим Грек: крестился он двоеми персты». Вопрос: кто и с какой целью «скрутил» святому Илье пальцы? Ответ, думаю, очевиден.

В ряду таких же «аргументов» было и «чудо» на Козьем болоте. Но идеологам никонианства и в страшном сне не могло привидеться, что подобным образом через полтора века они накличут на Москву дьявола с его пёстрой свитой…

Иллюстрация: партиарх Иоаким

ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ - http://www.stihi.ru/2014/07/30/7429