Баллада о Джоне Джонсоне, худшем в мире капитане

Джон Джонсон храбрый был моряк,
Он был моряк лихой,
Он выходил из передряг,
Хотя и не сухой!

На завтрак ел он хлеб сухой,
Уху ел на обед,
Под вечер ужинал ухой
И жил, не зная бед!

По вечерам морской народ
В кабак портовых шлюх ведёт,
А Джонсон, прямо на миру,
Латает новую дыру!

Бывалый Джонсон был старик:
В заливе знал он каждый риф,
Любую из подводных скал
Он лично днищем отыскал!

Его шпыняли кореша:
«Что, Джон, добрался не спеша?»
Береговая детвора
Дразнилась: «Капитан-дыра!»

Его заметил сам Нептун
«Такой упорный чёрт!
Пошлю-ка  я ему тайфун
На свежесбитый борт!»

Над ним смеялись стар и млад,
Дарили доски для заплат, -
Его двухмачтовый фрегат
Был создан из одних заплат!

Но, как бы трюм он ни пробил,
Он возвращался в порт,
Стучал, пилил, строгал, смолил -
И был, как новый, борт.

Всё было Джонсу нипочём,
Он только поведёт плечом,
И криво усмехнётся в ус:
«Боится рифов только трус!»

Но худший шкипер всех времён
Под старость был вознаграждён:
Провёл меж рифов и мелей
Сто океанских кораблей!

И самый бравый капитан
Смиренно шёл к нему в шалман
И ставил штоф, и бил поклон:
«Ну, покажи фарватер, Джон!»

Он тридцать лет водил суда
Во все морские города
И худший шкипер, как на грех,
Стал лучшим лоцманом из всех!

Вот так утёр Нептуну нос
Наш горе-шкипер, мистер Джонс.
И бог морской его признал:
Пред ним он лично шляпу снял!

* * *

Сынок, запомни этот стих:
Скулить и хныкать – грех!
Из неприятностей своих
Построй себе успех!