Ночь в таборе

Так уж вышло: я припозднился,
Возвращаясь в своё село.
Тёмным саваном лес накрылся,
Ни Луны, ни звезд - ничего!

Чертыхаясь и спотыкаясь,
Наугад брёл какой-то срок,
От ветвей рукой прикрываюсь...
Вдруг мелькнул вдалеке огонёк.

Словно бабочку тянет к свету,
И меня понесло к нему.
Далеко еще до рассвета,
Я уже не бреду - бегу!

На поляне табор цыганский,
В путах лошади мнут траву,
Цыганята со взглядом шпанским
Руки тянут свои к костру...

Как положено, всем - приветы:
- Разрешите рассвет подождать?
- Подходи же, прохожий, к свету, -
Усадили меня снедать.

Фляга с добрым вином на ужин
Развязала им языки...
И вот я - не чужой, я - нужен,
Так сказали мне старики.

Мне знакомы здешние тропы
И деревни в округе всей,
И не раз ощущали стопы
Все неровности местных полей.

Слово за слово шла беседа
И гляди - я почти что свой!
И вуалью теплое лето
Укрывало нас с головой...

Приглянулась армейская шляпа
Остроглазому пацану...
Пригрозил ему пальцем папа,
Я ж отдал свою шляпу ему.

Он схватил нежданный подарок
И к кибитке зачем-то рванул...
Видно, прятал этот подарок -
Думал, видимо, обманул...

Но потом вернулся с гитарой,
Сел на корточки рядом со мной.
Мы смотрелись странною парой,
Он занялся какой-то струной...

Я смотрел на парня с усмешкой -
Чем он может меня удивить?
Он же тронул струну без спешки
И с надрывами начал петь:

    "Ой, да зазнобила,
    Ой, да-да-да-да
    Ты мою головушку!
    Ой, да зазнобила
    Ой, да раскудрявую..."

Парню, видимо, лет пятнадцать,
Еще голос ломался его,
А по песне дашь ему двадцать
И поёт - даже горло свело!

Он допел, а руки дрожали,
Взглядом вперился в темную даль,
Лишь в глазах огоньки мерцали -
Было видно, как парень страдал...

Я тихонько забрал гитару -
Что в ответ мне бы спеть сейчас?
Не подходят песни Ротару,
Я запел старинный романс:

    "Выхожу один я на дорогу,
    Сквозь туман
            тернистый путь блестит,
    Ночь тиха, пустыня внемлет богу
    И звезда с звездою говорит,
    И звезда с звездою говорит..."

Тишина, замерла природа,
А в лесу даже лист не дрожал -
Нас заслушалась даже погода...
У меня он гитару забрал.

Как к девчонке, прижался к грифу
Средь цыганской ночной суеты,
Чем-то стал похож на калифа
И негромко тронул лады:

    "Милая, ты услышь меня
    Под окном стою
    Я с гитарою..."

Не дала нам допеть мамаша:
- Хватит, парни, сегодня играть!
Нам приятно пение ваше,
Только завтра рано вставать...

Мне под вязом послали сено,
И цыганский табор затих...
У костра лишь "ночная смена" -
Свою трубку смолил старик.

Спать на сене в лесу - блаженство,
Тихий шорох да шелест листвы...
Я уснул, окунувшись в детство,
Красота - никакой суеты!

Утром солнце в глаза взглянуло -
Я проспал чудесный рассвет...
Оглядел я округу снуло -
А цыган и в помине нет!

Я укрыт был цветастым пледом,
Рядом плошка стоит с едой -
Да не с завтраком, а с обедом,
И стакан с ключевою водой...

На траве обрывок шершавый -
Придавил его острый нож,
А в записке почерк корявый:
"Возвратишь, коль меня найдёшь!"

В смущенье, судя себя строго,
Я вертел этот острый нож...
Увела их куда дорога?
И захочешь, так не найдёшь...