Ravenna. Alexander Blok

Uebersetzung ins Deutsche


All, was vergaenglich, all, was irdisch
Zerrinnen liesst Du mit der Zeit,
Wie einen Saeugling traege wiegt Dich
In Deinen Schlaf die Ewigkeit

Kein Sklave traegt mehr unter Muehen
Ein Mosaik durchs Roemertor,
Des Goldes Schichten still vergluehen
Im kuehlen Basilikenchor.

Die Wassertropfen, sacht liebkosend,
Des Grabes runden groben Dom,
Hier ruhen Saerge, gruen vom Moose,
Der Moench liegt nebst dem Rex von Rom.

Kalt schweigen der Grabstaette Hallen ,
Von Schatten ist ihr Flur umringt,
Damit der feurige Blick von Gallen,
Erwachend, Steine nicht durchdringt.

Hier alter Fehden, alter Schanden
Blutspur vergessen und versteckt,
Damit Ruf Gallens, auferstanden,
Die alte Leidenschaft nicht weckt.

Umzingeln Rosen alte Walle,
Zurueckgetreten ist das Meer,
Und Teodorich, der Amaler,
Vom Sturme traeumen wird nie mehr.

Und ringsherum - Brachland des Weines,
Die Menschenhaeuser - grabesgleich
Nur die Trompete des Lateines
Besingt, beweint das alte Reich.

Nur in den stillen, dunklen Blicken
Ravenner Frauen manchmal
Die Sehnsucht nach dem Meer durchsickern
Will, so verschlossen, scheu und fahl.

Und hingeneigt zum Tale, naechtens,
Zeitalter bis zum End` gezaehlt,
Der Schatten Dantes sein Vermaechtnis
Der "Vita Nova" mir erzaehlt.




Равенна.  Александр Блок

"Всё, что минутно, всё, что бренно,
Похоронила ты в веках.
Ты, как младенец, спишь, Равенна,
У сонной вечности в руках.

Рабы сквозь римские ворота
Уже не ввозят мозаик.
И догорает позолота
В стенах прохладных базилик.

От медленных лобзаний влаги
Нежнее грубый свод гробниц,
Где зеленеют саркофаги
Святых монахов и цариц.

Безмолвны гробовые залы,
Тенист и хладен их порог,
Чтоб черный взор блаженной Галлы,
Проснувшись, камня не прожег.

Военной брани и обиды
Забыт и стерт кровавый след,
Чтобы воскресший глас Плакиды
Не пел страстей протекших лет.

Далёко отступило море,
И розы оцепили вал,
Чтоб спящий в гробе Теодорих
О буре жизни не мечтал.

А виноградные пустыни,
Дома и люди - всё гроба.
Лишь медь торжественной латыни
Поет на плитах, как труба.

Лишь в пристальном и тихом взоре
Равеннских девушек, порой,
Печаль о невозвратном море
Проходит робкой чередой.

Лишь по ночам, склонясь к долинам,
Ведя векам грядущим счет,
Тень Данта с профилем орлиным
О Новой Жизни мне поет."