Не остаётся ничего... Верлибр

Была шелковница, заляпанные платья,
и выпускали нас гулять в трусах,
чтоб фиолетовым одежду не пятнать,
сок , что чернила...
Была смола со сливы в качестве жевачки,
ещё хотелось землю есть,
со вкусом извести  гашёной, мела...
...и сладость всей фруктовой благодати -
колхозная бахча и помидорные поля...
Каких-то тридцать лет, и ничего не стало.
Распродан , и пропит и разорен колхоз.
Растут еще шелковницы, и дети
смолу жуют из любопытства.
Не так уж детство далеко,
там, где остался краснодарский край...
где галстуки по-прежнему алеют
на подвигах тимуровских команд...
Где во дворе стоит в шатре из винограда
машинка Зингера , и бабушка Мария
строчит платьЯ и юбки под заказ.
В губах булавки, а стальной напёрсток
ей палец безымянный серебрит...
Давным  давно  ушло всё в землю прахом,
кто с кем, кто где приник к Земле.
Навеки.
Уже не верю я, что лучше станет жизнь,
Она была тогда воистину прекрасна...

***

Теперь одной Природе поклоняюсь я,
мы из неё, она нас создаёт, и кормит,
чтоб мы впоследствии её собой кормили,
и вот благоговение моё - всё к ней,
где каждая травинка благодать,
где ничего прекрасней нет деревьев,
цветов, дождей и неба, и Земли,
той, где ступали ноги бабушки Марии.
которая крестилась, когда гром,
перед которым страх неистребим.
Наверное, язычницей я стала...

И, вспомнив прошлое, моё ли? Наше!
Показываю настоящему язык...