Нафига

В детстве нас кормили полбой.
Уплетали – просто смак.
Били поварёшкой по лбу,
если делал что не так.
Мы не плакали, смеялись –
злилась мачеха на нас.
А заря, плеская алость, –
от её краснела фраз.
Заставляла мыть посуду:
чашки, крынки, туески.
Драили без пересудов,
изнывали от тоски
по родимой нашей маме,
что ушла за горизонт,
молодою больно рано.
На восток катился фронт.
Привозили к нам немое
в месяц, может, раза два.
За экран садились роем,
и дышали там едва. –
А Чапай рубал всех левой,
и смеялся нам в лицо.
К “Белым“ полнились мы гневом,
и сбивались все в кольцо,
чтоб спасти Чапая с раной,
чтоб добил он беляков.
Перевёртыши с экрана
нарушали наш покой.
А потом в начале мая,
таяли когда снега,
мы играли все в чапая.
Не пойму я – нафига?! –
Убивали белых – русских.
Красных стало больше всех.
В коридорах школьных узких
поутих ребячий смех.
Приходили похоронки –
серые под хмарь листки.
Всюду свежие воронки,
полные глаза тоски.
Мы работали в колхозе –
собирали колоски
в поле в гэобразной позе,
наполняли туески
и ссыпали в шарабаны,
отвозили всё на ток.
Отмывались в русской бане.
Начинался дней виток.