Этот увалень жирный и лысый,
он к тому же ещё и хромал.
Но беседой, внезапностью мысли -
поражает всех дам наповал.
Его мощный игривый разум
вас легко доведет до греха.
Обволакивает рассказом,
а потом ещё два три стиха.
И уже Вы забыли про внешность.
Разве внешность в мужчине важна?!
И уже под горою неспешной
Вы распяты — легка и нежна.
Но когда над тобой лупоглазый
И одышкой страдающий хряк...
Ты поймешь, что имеет не разум,
а его обладатель — толстяк.
Толстяк
© Copyright: Серсея Ланнистер, 2014
Свидетельство о публикации №114072600377
Свидетельство о публикации №114072600377
Рецензии
Бежит сверчок, он знает наперед:
Ему в пути не сохранить пожитки.
Вещам не рынок ценность придает,
а ощущенье, что несешь убытки.
Как толкованье трудным письменам
судьбы, потом даются нам потери,
чтоб возвестить явленье счастья нам,
когда оно оставлено за дверью.
Нам недоступно счастье знать в упор.
И лишь когда его мы потеряли.
Мы узнаем таинственный узор
прошедшего в манящем зазеркалье.
Но бывшее и ныне — суть одно,
Вы, Анна, оного и часть, и целость;
Во всяком вашем дне заключено
Начало, вырастание и зрелость.
Душе как Божеству, что в вас живет,
ей память! - приношенье, не обида.
И грусть высокая — заветный плод,
оставшийся нам от псалмов Давида.
Серсея Ланнистер 27.07.2014 20:13 Заявить о нарушении
Ему в пути не сохранить пожитки.
Вещам не рынок ценность придает,
а ощущенье, что несешь убытки.
Как толкованье трудным письменам
судьбы, потом даются нам потери,
чтоб возвестить явленье счастья нам,
когда оно оставлено за дверью.
Нам недоступно счастье знать в упор.
И лишь когда его мы потеряли.
Мы узнаем таинственный узор
прошедшего в манящем зазеркалье.
Но бывшее и ныне — суть одно,
Вы, Анна, оного и часть, и целость;
Во всяком вашем дне заключено
Начало, вырастание и зрелость.
Душе как Божеству, что в вас живет,
ей память! - приношенье, не обида.
И грусть высокая — заветный плод,
оставшийся нам от псалмов Давида.
Серсея Ланнистер 27.07.2014 20:13 Заявить о нарушении