Тропа уперлась в пустошь...

                Под солнцем место, или под луной,
                Решаем сами. Этот ход – за мной…

I
Тропа уперлась в пустошь. Сплошь начес
Из разнотравья, встрепанного бризом.
По ветра налетевшего капризу –
Не торопясь, листы и стебли сквозь.
Вскипает нежной пеной иван-чай.
Смакуя ароматы, воздух липнет
К лицу, медовым давним эхом липы
И дягиля пропитан… Невзначай
Шаг вбок – и можно посмотреть назад,
В лицо своей любви развоплощенной,
Исчерпанной, избытой и смещенной,
Низвергнутой… Но все еще болят
Костяшки пальцев, помнящие твердь
Слюдой неверной полного гранита –
Где я, а где инертность монолита,
Времен, застывших в камень, круговерть…

II
Для каждого есть место на земле,
Где строгий цензор спит и свет дневной,
Как уголь в остывающей золе,
Довлеет над первоначальной тьмой.
Здесь чувствуешь такую полноту
И целостность картины бытия,
Что заглянуть не тщишься за черту,
Сомкнувшуюся, будто полынья,
Над всем, чего не следует желать,
Вход – грош, а выход – пригоршня гиней.
Да, впрочем, предпочтительней не знать,
Пока нос к носу не столкнешься с ней…
Лишь в этом мятой дышащем краю,
Облитом ночи синим хрусталем,
Я завершенность чувствую свою
Без запятых, стоящих за нулем.