Ибо время все бездушней...

* * *


Деревянные перила, деревянные террасы,
деревянные ступени грустным голосом поют,
ибо время все бездушней - год от года, час от часа -
перемалывает в пепел перепончатый уют.

И зернистый, и слоистый, искры смол живородящий,
плыл наследный дом сосновый, зыбок и одушевлен.
В летнем коконе веранды, в древесине говорящей
перламутровою жилкой трепетал легчайший сон.

Были в сетке переплета разноцветны ромбы стекол,
терем склеен был из хвои и стрекозьего крыла...
Кто звенел там чайной ложкой, кто орех щипцами щелкал?
Чья беседа по овалу вкруг столешницы текла?

Кто там в платье светло-синем загорелыми руками
над фамильною посудой рано утром ворожил?
Кто входил, ступая грузно, великаньими шагами?
Я один сегодня помню, кто до смерти в доме жил...

Я один на свете вижу те сосновые ступени.
На веранде - капли воска, брызги битого стекла...
И в саду, давно ничейном, холодны дерев колени,
и записка поминанья одинока и бела...





В переводе на болгарский


*  *  *



Дървени са перилата, дървени тераси има,
дървени са стъпалата и припяват с тъжен глас,
времето е безсърдечно и година след година,
час след час променя в пепел крехкия уют край нас.

Зърнест, слоест, живораждащ, за искри смоли разтворил,
плува дом наследствен боров, клатещ се, одушевен.
На верандата пашкулът с дървесината говори
над седефената жилка на ефирен сънен ден.

Разноцветни и горещи ромбове стъклата срещат,
рой крилца на водно конче стаята ще облече...
Кой с лъжичка чая гони, кой ли чупи орех с клещи?
Чий ли разговор за нещо край трапезата тече?

Кой ли в рокля светлосиня и обляна с изгрев риза
над семейните съдини бае за безкрая бял?
Кой ли тежки стъпки рони, с великански крачки влиза?
Аз сега единствен помня кой бе в този дом живял...

Аз единствен виждам сини стъпала от бор. Разлети
капки восък – на веранда, блик от счупено стъкло...
В изоставена градина хладни дървени джуджета
и бележка от отдавна – спомен в светлото било...


Перевёл на болгарский
Красимир Георгиев





В переводе на сербский 


* * *

 

Дрвене ограде, ступци, она дрвена тераса,

дрвени басамаци - поју сетно на стази,

време је све бездушније - године, час до часа,

префарбавају у прах окрљушћени азил.

 

И зрнаст, и слојевит, жив смолом која гори,

дом боров пловио је, мрешан и одуховљен.

У летњој чаури веранде, у дрвету што зна да збори,

бисерном жицом дрхтао је сан, овде лако ловљен.

 

Ко сплет мрежица беху ромбови шарених стакала,

трем - налепљен од борја и крила вилин-коњица.

Ко је звецкао кашичицом, крцао орах, каткада?

Чије је разговор над столом текао - с чијих лица ?


Ко је у хаљи светло-плавој, рукама ко зрацима

породично суђе, изјутра, мудрој чистоти привео?

Ко улазио, ступајући тешко, џиновским корацима?

Само ја данас памтим ко је, до смрти, у кући живео...

 

Једино ја на свету видим те степенице борове

на веранди - капље воска, стакла пуклог прштаје...

И у врту, давно обраслом, стабла која не могу да оборе,

и запис за сећање што, сам и бео, траје.



Перевёл на сербский
Владимир Ягличич





В переводе на украинский


*  *  *


Дерев'янії перила – з дерев'яної тераси
з дерев’яними східцями –  нахилились в небуття,..
бо млини часів безжально – рік від року, час від часу –
перемелюють на попіл спокій затишку життя.

І кудлатий, і косматий, – живородний і брунькатий, –
плив наслідний дім сосновий, дихав щастю в унісон.
В шарі кокону веранди, в деревині шаруватій
перламутровим видінням тріпотів найлегший сон.

Грали в ромбах перепльоту різнобарвні стекол плями,
терем склеєний був з хвої  і бджолиного крила ...
Хто дзвенів стаканом чайним, хто горіх колов щипцями?
І чия навкруг стільниці щира бесіда текла?

Хто там в сукні світло-синій  брав засмаглими руками,
ніби скарб, фамільний посуд – на світанку ворожив?
Хто ходив, – ось-ось загрузне, – велетенськими шагами?
Тільки я і пам’ятаю, хто до смерті  в домі жив…

Тільки я один і бачу ті щаблі, – видіння-човни…
На веранді – краплі воску, бри'зки райдужного скла...
А в саду, що став нічийним, у дерев – коліна чорні,
і записка поминальна так самотня і біла ...


Перевёл на украинский
Николай Сысойлов,