Осколочно

Пусть там на осколках останется всё ненавистное,
Всё моё, всё твоё.
Наше.
Забудется, размоется океаном и разлетится по свету,
Нам нет уже до этого дела.
Там под осколками когда-то бывшими чем-то,
Бывшими нами,
Тлеет уставший огонь, плачет безмолвная радость,
Там под осколками нереального вполне реальные чувства,
Вполне реальные мы.
Реальные...
Где же. Ага. Конечно.
Уже и не знаешь, что думать, чувствовать, называть реальностью:
Слишком уж очень было в нашем чём-то,
Слишком поэтично в безмолвии,
Слишком коряво, надломленно, счастливо.
Всё было, что не сказать, даже поэтам, прозаикам, сказочникам,
Разве что написать можно бы музыку.
Да, музыкант с этим справится.
Помнишь того музыканта с улицы?
Мы ведь спрашивали, чья мелодия, он ответил "ваша",
Мы же спрашивали исполнителя, он ответил, что кто-то из старого, из известного,
Но это не мог быть кто-то из тех, я ночами кручу их винилы.
Позовём того музыканта?
Пусть он придумает не ту нашу с тобой историю,
Про что-то и где-то, про псевдореальное, любимое нам,
Пусть пишет про грустное и печальное, злое, яростное,
Пишет без слов и этих противных, ужасных рифм.
Ну, да, я завидую, мне же эти рифмы не покоряются.
Опять.
Ты же уже осколки, ты почти пепел, руины, как умудряешься перебивать?
Голос твой, такой омерзительный,
Звучит и звучит в пустой голове, в пустой квартире, городе.
Том, что ежесекундно напоминает мне о тебе,
Что безучастно, жестоко, безжалостно, среди миллиона людей,
Оставляет лишь холод во мне.
Я нацарапаю тебе письмецо, хочешь?
О чём напишу?
Да чёрт его знает.
Могу написать как проходят серые скучные дни, как дожди зачастили, про холод,
Могу помолчать, если хочешь.
Нет, всё осталось в осколках,
Всё ненавистное,
Наше,
Моё.
Всё там, под Луной, на любимом пляже,
И там же проклятое то письмецо:
"Всё кончилось здесь. До свидания. Я больше тебя не жду.
Прощай и услышь не прощание,
Что, да, я тебя люблю."
Всё там, в остатках невинного,
В пустых и невзрачных словах.
Пусть музыкант, найди его, напишет мелодию длинную
О наших осколочных несбывшихся снах.