сгорай

мы такие разные с тобой, милый;
ты квантовый физик, а я отдана искусству
настолько сильно и всецело, что нанося удары,
вдохновение не убивает, а наоборот ставит на лапы;
наверно, глупо, но у меня никогда не было папы,
такого, как у тебя, с сыном мажором,
подписанным до рождения смертным приговором;
и также без толку стараться оттащить пса от помойки,
как и меня от мольберта, от бутылки, и от твоей койки,
а папочка против, ведь нужна дельная невеста,
вроде как нашлась уже, но не из того теста,
в ней не должно быть изюминки, а наоборот:
"какая-то вечная твоя пьяная, но не пьет,
что говорит, будто не от мира сего,
отговори, пожалуйста, себя самого.
я хочу будущего, внуков, а ей не нужно,
ей бы побольше безделья; в зимнюю стужу
без пальто, она явно для тебя что-то не то."
мы такие разные, милый, кончилась водка,
я теперь хуже, как говорил твой папа,
во мне горит не будущая мать, а проводка,
битое стекло на солнце и пожары; во мне горит лес,
пылает ярко, и в нем обращаются в пепел звери,
кто не успел спастись - [ты конечно же], не успел добежать тогда до двери,
тот останется навсегда; в железной раскаленной клетке,
"для меня сущая ерунда".
и вся жизнь в 18 лет, она уже за плинтусом,
она на конверте запечатанном без индекса,
и она не общая, как, вроде;
и, конечно, не подхожу породе,
и никогда не брошу ради Вас писать и пить,
но ты моя лампочка Ильича, а я твоя - накаливания нить.