Путь

Жизнь - лишь призрачный сон влюблённого ангела, о котором поэт сочиняет сонет

Пролог
 
Он во власти Луны. Ты его не буди.
Он участник другой войны.
Не пытайся спасти и не стой на пути.
У него впереди лишь сны.
Он устал и продрог, он почти сбился с ног.
Ночь застала в пути, гроза...
Это просто предлог. Он ступил на порог,
Чтоб увидеть в твоих глазах
Свет, который искал среди огненных скал,
В дымных мыслях чужих домов,
В белом шуме колёс, в чистоте тайных слёз,
В звоне ветра и вздорных слов…
Он скучал, он мечтал, он давно не дышал,
Он увидел причал и пристал,
Постучал… Ты не спал… Он вошёл и упал…
Ты молчал, словно ждал сигнал…
Он валялся в углу на промозглом полу,
Как осколок погасшей звезды
Ночь, приникнув к стеклу, ворошила золу
Что остыла давно. А ты
Силясь вспомнить, терял, рвал и снова хватал
Злыми пальцами нервных рук
Нить, что тая как снег, превращалась навек
В беспокойный и острый стук,
От которого дрожь режет горло как нож...
Он с усмешкой смотрел в окно.
Было странно, но всё ж всё казалось равно…
Свет и тьма в нём слились в одно.
В тишине его глаз ты услышал рассказ -
Его поезд летел стрелой
На досуге подчас хмуря бровь напоказ
Он курил и качал ногой
Наблюдал из окна как резвилась весна,
Танцевала на тонком льду...
Стук колёс и гудок. Чай. Последний глоток...
И он выпрыгнул на ходу
А потом как в бреду брёл в холодном поту
Между строк и понять не мог
Мир покорных людей в рабстве ложных идей,
Синтетический уголок,
Мир натянутых струн и продажных фортун,
Где трепещут и вечно лгут...
Мир фиктивных проблем и искусственных схем...
Даже воздух и тот раздут...
От избы до избы нет впрямую тропы
Муть воды проникает в лбы
От стены до стены все смертельно больны
Так причудливы, что смешны...
Горсти чёрной земли расцветали в пыли,
Где он прежде оставил след
Кто боялся примет, тот плевал ему вслед,
Не решаясь об этом спеть...
Сея перья, заря осыпалась в моря,
Пробуждалась мирская рать...
Он учился летать, ему есть что сказать,
Но ни слова не говоря
Он раскинулся ниц, чтоб не видеть их лиц. 
Посмотри на меня и спросил: «Кто же он?»
И услышишь простой ответ-
Мой герой вечно пьян и безумно влюблён
В недоступный далёкий свет.
 
Ангел
 
Шрам над тонким крылом, ироничный излом
Чутких губ был ей так знаком...
Взгляд, щемящий на вкус, затаившийся пульс...
Они шли по воде вдвоём...
Он сжимал её длань увлекая за грань
Звёздных нив и седых пучин...
«Мы умрём в один миг...» И срывался на крик
Нежный шёпот морских ундин.
Гул грядущих миров и несказанных слов
Заглушал тихий плеск шагов...
Он не знал до сих пор этот дикий простор
Рядом с пленницей вещих снов...
Беспредельная мгла растворяла тела,
Тормошила морскую гладь,
Опускалась до дна и кого-то звала,
Окликая по именам...
Он глотал ватный мрак, как отменный коньяк
И был рад всему, как чудак...
Вдруг, что сломленный стих, прозвучало: «Прасти!
Отпусти меня! Всё не так...»
И безумная ночь понесла её прочь
По зеркальной воде… а он...
Он стоял в пустоте...
Словно призрак...
Словно призрак… пустая масть...
Только сдавленный стон  в содрогании губ:
«Дайте ангелам место пасть!»
 
Миры
 
Штормом сделался бриз. Омут, тянущий вниз,
Закрутил, пеленая в хмарь...
Плеск, гудение, хруст и смятение чувств.
Луч, пылающий, как янтарь…
Хаос звуков иссяк. И теперь каждый шаг
Был наполнен журчаньем вод.
Ток неведомых сил без труда уносил
На ветрах Нелюдских Свобод
В незнакомый удел, где причудливость тел,
Непрерывная смена форм…
Взгляды брезжащих рыб, свет серебряных глыб,
Перламутровый, сладкий шторм…
Край Великих Идей, ритурнель на воде,
Сомны образов и огней,
Говорящих зеркал и танцующих скал,
Бледных фей и живых камней…
Люди с крыльями птиц лёгким взмахом ресниц
Сотворяли свои миры -
Яркость сказочных лиц, карнавал небылиц,
Палисадники и дворы…
Шквал. Внезапный обрыв. И эфирный порыв
Увлекал в край Земной Мечты…
Шелест мелких дождей, обиход срочных дел
Душ невольников суеты…
Неземные рабы вырубали гробы,
Отправляли на сплав леса,
Растворялись в гурьбе, умирали в борьбе
Кто-то против, а кто-то за…
Блеск надуманных догм сквозь удушливый смог
От эфирных фабричных труб…
Серый дым всех эпох наполнял каждый вздох
И срывался с усталых губ,
Что, градясь от беды, целовали кресты
По обычаям старины
Славя праведный суд… Ибо боги умрут,
Если станут вдруг не нужны…
Вновь безмолвная глушь. Рябь Источника Душ
И бурленье грядущих лик,
Мельтешащих в волнах. И плелись времена
В бесконечный единый миг…
Пропасть. Новый простор – мрачный край Чёрных Гор…
Неусыпный, стальной дозор…
Шевеленье громад, мрак и пепельный смрад,
Голосов тарабарский хор…
Грозный бас, жалкий писк и пронзительный визг -
Не то всхлипы, не то псалмы
Над покоем пустынь, безымянных святынь
Бдящих стражей кромешной тьмы…
Ангел шёл напрямик в непроглядный тупик,
Но сгорали под ним мосты,
Мысль сходила с ума, погружаясь в туман...
И теряла свои черты...
 
Поэт
 
Лёгкий, призрачный свет в неприметном окне
Чей-то тёмной, глухой души…
Ветер. Всполох. Рука. За строкою строка
Вереницей сплетались  в жизнь.
Выл причал, сыпал снег и хватались за брег
Гребни буйного моря грёз…
Как под ветром ковыль шатко реяла быль,
Кто-то падал, а кто-то нёс…
Созревали плоды и Ветра Пустоты,
Дули истово в паруса,
Продолжая нести тех, кому по пути…
И на чьих-то шальных часах
Затихал брязг минут, падал на пол сосуд…
И неслись, обгоняя срок,
По дорогам из слов миллионы голов,
Под собою не чуя ног.
Вечный поиск, побег… и течение рек,
Уносящих куда-то прочь
Облака… Бурелом. Твёрдый шаг напролом…
Стол. Дыхание. Свечи. Ночь.
Липкий звон, как пароль. То ли смех, то ли боль
В каждой капле небесных слёз.
Стук пера. Тонкий след. Одинокий поэт
Теребил прядь седых волос.
В уголках его рта притаилась мечта,
На плече стрекотал Пегас...
Бил копытами конь и задорный огонь
Рвался искрой из бездны глаз...
Порождало перо сотни сказочных строк,
Даровало возможность быть
Мудрецам и богам, мирным, чьим-то врагам…
Развивая лихую прыть.
Дребезжало внутри и поэт до зари,
Оперевшись о край стола,
Размышлял на свой лад. Отмерял наугад
Путь влюблённого ангела.
 
Сны
 
Новый шаг на закат по сплетенью плеяд,
Склонам радуги, вглубь, на дно…
Свежих ветров глоток. Луг. Хрустальный лоток.
Стрекотня продавщицы снов:
«Сны на то и даны… Спи, пока снятся сны…»
Пальцы. Крошечный узелок.
«Лишь откроешь глаза – будет поздно назад,
Ты увидишь, что одинок…»
Рельсы. Ропот колёс. И мерцание звёзд.
Тёплый чай. Череда реприз:
Города и сады, изумрудные льды…
Как прекрасно паденье вниз!
В безымянной степи человек на цепи
Разрывается на куски.
Рёв и скрежет в груди… Ни спасти, ни пройти,
Ни подать ни одной руки...
Трётся сталь о гранит, извиваясь, звенит
Цепь — злосчастная полоса...
Пот струится со лба, бьётся пыль у столба.
Этот столб он придумал сам...

Боги
 
Боги пили вино и смотрели в окно,
Там показывали кино -
Элизийский финал превращался в оскал
И молчанье прибрежных скал...
Взмах надломленных крыл… лихорадочный пыл…
Блик миров и земной закат,
Хищных глаз хрустали и в туманной дали
Леденяще гудел набат,
Заглушая мольбы и раскаты борьбы…
Гомон мыслей, летящих прочь,
Телефонных звонков и прощальных гудков
Кораблей уходящих в ночь…
Он ступал по траве и чернел в синеве
Рой камней и железных птиц…
Устремляясь на гром, он забыл обо всём.
Поле брани. И люд без лиц.
Фронтовые сто грамм, приступ с криком «Ура!»,
Пламя, пепел и звон штыков…
 -«Что за бой?» — «За любовь». Взрыв — и новая кровь
Пополняла сосуд богов.
Сквозь пылающий круг ангел крался на стук
Недоступный для смертных глаз,
Чей-то преданный щит… — «А кого он хранит?»
-«Полагаю, того, чей час
Мы пробьём всё равно, как иссякнет вино …»
Рвались мины и жизни нить
Превращалась в змею, обрываясь в бою
Для того, чтобы победить.
-«Людям скучно дышать…» — молвил глас не спеша,
А другой отвечал трубя:
-«Дело вовсе не в том. Бой на месте пустом -
Редкий способ познать себя…
Испытать свой предел, храбрость душ, крепость тел…
Разве в жизни иная суть?
Для того и даны людям ядра войны -
Власть, любовь и тернистый путь…»
Пошатнулась гора… Полилось через край.
За снарядом летел снаряд.
Боги пили вино и смотрели в окно…
Уцелел лишь один солдат.
 
Эпилог
 
Он лежал на полу вне побед и разлук-            
Силуэт внеземной страны…
«Кто ты?» — шорох и стук, всплеск немеющих рук…
«Просто ангел, что видит сны»
Шаг. Блуждающий взор. Фальшь в сиянии гор,
Гул лавин и туманный звон…
Открывая глаза, ангел тихо сказал:
«Тебя нет. Ты всего лишь сон…»
Искривлённая тень, бледный жар, близость тел,
Крылья, шрам и изгиб ребра…
У поэта в груди взорвалось: «Погоди!
Ты ведь плод моего пера!»
Рябь, разлившись за грань, впилась в тонкую ткань
Плоти, голоса, пустоты…
Как волна в поле льна отступила стена,
Растворялись во мгле черты…
Слякоть догм и диллем, личных мелких проблем
Сытно чавкала под стопой…
Мчались искры костров и земных катастроф
Притворяясь для всех судьбой…
Озираясь вокруг, то на всплеск, то на стук
И, сжимая виски, поэт
Бормотал невпопад повторяя сто крат
Неразборчиво всякий бред
И вдыхал круговерть: «Так ли явится Смерть?…»
И пытался нащупать стол…
Голоса, миражи… «Смерти нет. Пока жив.
А для мёртвых она ничто…»
Ангел плыл над тоской зыбкой роли людской:
«Вот и нет ни добра, ни зла…
Хрупких сфер унисон… Жизнь — лишь призрачный сон…
Сон влюблённого ангела,
О котором поэт сочиняет сонет-
Нудных букв живой букет …»
На полу таял след. Меркнул свет. Лишь поэт
Норовил дописать куплет.
Едким смехом дыша, наполнялась душа
В спор вступая сама с собой,
Вырубая узор на хребтах мёртвых гор.
Длился бой. Бесконечный бой…