Растоптанный подошвами невыспавшийся человек

В вашем молчании столько горечи.
Столько недосказанных взмахов
Ресниц. Держусь крепче за поручни,
Медитирую по методам монахов

Тибетских. Спустившихся с неба на землю,
Клюющих корм подножный. Морозно-горный.
Идея хаоса никогда не дремлет,
Ты едешь в долгом, я сяду в скорый

И встречу звёзды, поймаю космос
В распущенные узлы угловатых пальцев.
Дышите глубже, товарищ Тормоз,
Не нужно слов пустых, расскажите вкратце,

Что пили утром? Какое пальто надели,
Стряхнув небрежно с него чешуйки
Упавшей с губ моих мёртвой метели.
Мой кит в груди кладет в карманы руки,

И смотрит. Терпит. Не выпускает фонтаном
Всю злость и жалость. Как будто приличный.
По вашим мыслям складут курганы -
Достойна я ли кургана личного?

Или не очень? Ну ладно, делов то.
Пойду помою ошмётки посуды
Или под поезд. Дышите ровно,
Меня не ешьте. Я червь на блюде.

Ваш чай отравлен, что, не хотели?
Разводят руки мои суставы
В нахальном жесте. Синдромом дрели
Я вновь проедусь лишь по ушам вам.

Чисты ли дети? Ну да. Возможно,
Вам дать мочалку? Не отскребёте.
Засуну в рану в груди подорожник,
Я маленькая песчинка на подошвах Гёте,

Прилипшая крепко, когда он  шел по улицам,
Тем самым, что вы сегодня колесите.
Под вашими ногами твердь земная крутится.
Я спать. А вы, пожалуйста, живите.