На плохой ужастик

Место твоё занято давно. Там теперь находится Оно.
Скользкое, как липкое говно, к сердцу прижимается оно.
Знаю, то в награду мне дано. Делаю я вид, что всё равно –
Ты – и это самое Оно. Это началось давным-давно.

Прилетели, захлопали Ушами, как пернатые злые мыши,
Эти страхи ночные и ужасы, о которых я и не слышал.
Залетели пернатые ужасы, в голове моей свили гнездо,
У меня ж нет уменья, иль мужества  разорить, чтобы ужас подох.
Чтобы сдох он, как тля тошнотворная; чтоб издох, как Иуда в петле...
И не сплю, и не ем я снотворное, чтоб его не плодить на земле.

Но всё бесполезно, – Оно уже пролезло.

Итак, однажды ящик – сам – открылся, и из него сочилося НЕЧТО.
И весь наш дом  НЕЧТОМ заполонился, но до поры никто не знал про то.
НИЧТО впиталось в простыни, в рубашки; полы и стены, – стал зловещим дом.
И как-то вдруг исчезли все букашки. Все радовались, думая о том.
Ну а потом пропала наша кошка – ужиться не смогла она с НИЧТОМ.
И все поволновалися немножко, но волновались явно не о том.

НИЧТО из двери просочилось в город, и снизилось количество котов
И псов, и прочих живностей, которых нашли наутро с пеной возле ртов.
И вот уж, в человеков проникая, НИЧТО раздулось в месте их пустом,
А люди, совершенно не вникая, и сами становилися НИЧТОМ.

Исчезли мысли, человечий запах. То замечали те, кому дано.
Из ранки, если кожу поцарапал, шло вместо крови именно Оно.
Они теперь царапали и били всех тех, кто был не заражён НИЧТОМ.
И, если тех живыми находили, то злобными, и не людьми притом.

И так Оно всю землю истребило: кусая, жаля, насаждая грязь.
И только про меня Оно забыло, нисколько навредить мне не стремясь.
Лишь я один остался настоящий. Живу с НИЧТОМ, что мне была жена...

… За то, что вовремя я не задвинул ящик, – такая вот награда мне дана.