Из книги Мёртвый свет

В ТОЙ ИГРУШЕЧНОЙ ВОЙНЕ

По стратегии и тактике
Поиграли (Ну и ну!) –
Оловянные солдатики
В оловянную войну.

 Оловянный грохот пушечный,
 Оловянный тара-рам…
 Мир прекрасный, мир игрушечный
 Раскололся пополам!

 «Шли бои в отрогах каменных… -
 Из вчерашних из газет, -
 Куклы все пришли на раненных
 И на мёртвых поглазеть».

 Я и сам – от одиночества,
 От того, что жизнь одна,
 Стал придумывать пророчества,
 Чем окончится война!

 Просто время окаянное,
 Просто хочется кино…
 А солдаты – оловянные,
 Им, солдатам всё равно!

 Им, солдатам, даже нравится
 За свободу умирать.
 Им легко со смертью справиться –
 Р-раз! – и в печке переплавятся,
 В бой отправятся
 опять!

 Получилось даже здорово!
 Даже весело! Вдвойне!
 Ведь не кровь текла, а олово
 В той игрушечной войне…


* * *

 Он пришёл ко мне, как к врачу
 И сказал: «Надоело жить!
 Ничего уже не хочу!» -
 Я решил его рассмешить.

 Старый цирк в том городе был,
 Жил в нём клоун, я видел сам –
 Он кого угодно смешил,
 Вот такие вот чудеса!

 Я сказал, а он сжался весь,
 Будто ветер задул свечу:
 «Я тот самый клоун и есть!
 Ничего уже не хочу…»


Жене

 Я не люблю рыданий и стенаний,
 Хотя и сам подвержен им подчас.
 Пусть я войду в твой мир воспоминаний,
 Игривою улыбкою лучась.

 Подтянутый, загадочный, красивый,
 Весёлый, скромный, искренний – такой!
 Задорный, трезвый, - всё, как ты просила, -
 Несущий вечный праздник и покой!

 Решительный! – В глазах осколки неба,
 А в каждом жесте – молодость и прыть!
 Короче, вспоминай… каким я не был,
 И никогда не притворялся быть!


* * *

 Темнеет.
  Ночь снимает грим.
 Всё ярче звёзды.
  Ночь.
  Темнеет.
 А здесь, на кладбище,
  немеет
 Душа
  над холмиком своим.

 Как будто хочет показать,
 Что надо было жить иначе…
 Молчит.
 И сквозь неё маячит
 Звезды горючая слеза.

 Унесена оркестра медь,
 Ушёл народ за грешным делом.
 А ей сто лет висеть над телом!
 А ей сто лет ещё неметь!

 Уйти? Без тела – ни к лицу…
 Заплакать? Нет, нельзя без тела…
 Куда ж ты, милая, смотрела,
 Когда оно брело к концу?!


* * *

 Будто кем-то обязаны
 Всё делить пополам,
 Наши души привязаны
 К нашим смертным телам.

 Безысходность, безвыходность
 Сжали сердце в горсти,
 И душа моя выдохлась
 Эту тяжесть нести.

 Остальное всё – вымысел,
 Остальное всё – ложь…
 Мне б уйти, да на привязи
 Далеко не уйдёшь…

ЗЕРКАЛО

 Это всё немножечко фатально:
 Свет Земли – лишь отражённый свет.
 Зеркало.
 В том мире зазеркальном
 Тоже я живу? А, может, нет?

 Я и я – и кто есть отраженье?
 Кто есть перевёртыш, то есть грех?
 Чувствую земное притяженье –
 Искаженье
 устремлений вверх!

 В зазеркалье я всегда был весел.
 Здесь был хмур и столько сделал зла!
 А умру –
 и чёрным занавесят
 С двух сторон немые зеркала...


* * *

 Не под Богом –
 Под боком вы ходите, люди мои.
 Я держу на ладони ваш тихий заплаканный ужас.
 Я придумал ваш мир. Он однажды исчезнет, разрушась,
 Как я сам разрушаюсь. Я - смертен, таи не таи!

 Я придумал ваш мир, и покуда вы мною хранимы,
 Ни болезни, ни войны, ни бедствия вам не страшны.
 То не дети кричат, то поют надо мной хирувимы!
 То не смертные стоны, то ангелов вздохи слышны!

 Совершенен ваш мир, потому что я сам совершенен.
 Потому что – закрою глаза - и по кругу лечу:
 Ни болезней, ни войн, ничего – ни обид, ни лишений!
 А открою глаза… А глаза открывать не хочу!