Давным давно, летом 2014 года

В подсознании чучельной птицы
повстречались Шойгу и Шайтан.
Обсудили вопрос инвестиций
в партизанский загробный туман.

А на фронте весёлые пушки
задолбали нелепых солдат.
По болотам невесты-лягушки
предлагали сусанинский яд.

Укры кушали руку кацапа,
первобытно зрачками блестя.
«Чтобы Путин проклятый не цапал
незалежные наши сердца

своей длинной гадючей рукою,
чтоб москальские пальцы свои
не совали нам в душу с тобою
из останкинской мглы кисели».

Ополченцы на свадьбе гуляли
и под возгласы «Гитлер капут!»
по портрету Бандеры стреляли
и орали: «Пусть укры сосут!»

По трубе, в токах бледного газа,
диверсанты в скафандрах ползли.
В клейком сумраке рыбьего глаза
вязли призрачные корабли.

К берегам Белоруссии Псаки
отослала шестой пиндо-флот,
чтобы не забывались пацаки
и не думали: «Вдруг пронесёт?»

Внучка фюрера, Ангела Меркель
по высоким ростовским горам
ковыряла слежавшийся мергель
и молитвы германским богам

бормотала, махая киркою,
конвоир ей покрикивал: «Шнель!»,
и поглаживал бледной рукою
свою гоголевскую шинель.

Ходоки от индейцев к Стрелкову
пробирались в туманах трясин;
«Отвоюй ты нам, батя, Айову,
Миннесоту и Висконсин».

Путин вместе с Лимоновым водку
в подворотне вонючей глушил,
мял в кармане последнюю сотку
и бутылку за горло душил.

Тёмный Дугин летел над страною,
с километром святой бороды,
и мерцали глаза колдовскою
раскалённою искрой беды.

Алексей Балабанов посмертно
в андерграундном мраке снимал
«Брата-три»; там Бодров интровертно
голой правдой чертей убивал.