Нам эту жизнь не забыть нипочём,-
Льёт через край интригой.
Ночь над Парижем простёрлась плащом:
Вечностью... мигом...
Шпаги четвёрки отважных друзей
Пишут тома историй.
Тётка с косой, как простой ротозей,
Жизнь нам проспорит.
Да не обидится Франция-мать,-
Не за неё страдаем.
Прихоть правителей мчим исполнять,
Страха не зная.
Звёздам на небе не вечная жизнь,-
Вспыхнув, сгорают ярко.
Что нам за дело до слёз и до тризн -
Рано вот, жалко.
Время напишет последний абзац
/С этим судьёй не спорят/,
Выведет новых героев на плац
Новых историй.
Каждый за всех - вот крепчайшая нить!
Все как один, конечно.
И мушкетёрскому братству царить
Выпало вечно.
Песня мушкетёров
© Copyright: Нина Шепелева, 2014
Свидетельство о публикации №114071904042
Свидетельство о публикации №114071904042
Рецензии
Сползает по крыше старинной мансарды
Красавчик, пижон Арамис.
Сдавал он всю ночь свой любовный экзамен
Замужней матроне "на бис".
Вот раньше, бывало, носил он сутану
И набожным был - просто страсть.
Теперь дни и ночи грешит неустанно
И в рай вряд ли сможет попасть.
Сидит со стаканом в соседней таверне
Угрюмый нетрезвый Атос.
Мечтает залить своё горе, наверно.
Опух и щетиной зарос.
А раньше, бывало, ходил не в пивнушки.
Знавал на Ривьере кафе.
Потом графский титул, и шпагу, и душу
Вернул королю Де ла Фер.
Утробу свою набивает с избытком
Весёлый обжора Портос.
И кредо его - быть нарядным и сытым.
Подраться? Вообще - не вопрос!
Был стройным когда-то, поджарым и рыжим,
Диеты любил, ой-ля-ля.
Но много соблазнов во чреве Парижа.
Дюма подтвердит и Золя.
Четвёртый участник романа обижен
На автора, пэра-Дюма.
И бродит гасконец с утра по Парижу
И сходит бедняга с ума.
Друзей он считает, и пальцы сгибая,
Бормочет: "Один, два и три...
Нет! Четверо нас! Ах ты, мама родная!
Каналья-Дюма, посмотри!.."
Михаил Битёв 04.12.2016 07:00 • Заявить о нарушении
Красавчик, пижон Арамис.
Сдавал он всю ночь свой любовный экзамен
Замужней матроне "на бис".
Вот раньше, бывало, носил он сутану
И набожным был - просто страсть.
Теперь дни и ночи грешит неустанно
И в рай вряд ли сможет попасть.
Сидит со стаканом в соседней таверне
Угрюмый нетрезвый Атос.
Мечтает залить своё горе, наверно.
Опух и щетиной зарос.
А раньше, бывало, ходил не в пивнушки.
Знавал на Ривьере кафе.
Потом графский титул, и шпагу, и душу
Вернул королю Де ла Фер.
Утробу свою набивает с избытком
Весёлый обжора Портос.
И кредо его - быть нарядным и сытым.
Подраться? Вообще - не вопрос!
Был стройным когда-то, поджарым и рыжим,
Диеты любил, ой-ля-ля.
Но много соблазнов во чреве Парижа.
Дюма подтвердит и Золя.
Четвёртый участник романа обижен
На автора, пэра-Дюма.
И бродит гасконец с утра по Парижу
И сходит бедняга с ума.
Друзей он считает, и пальцы сгибая,
Бормочет: "Один, два и три...
Нет! Четверо нас! Ах ты, мама родная!
Каналья-Дюма, посмотри!.."
Михаил Битёв 04.12.2016 07:00 • Заявить о нарушении