Долгожданная, но внезапная жара в Петербурге

Прошел уже июнь в дождях постылых,
«Макушка лета» – а я всё с зонтом.
Синоптики по радио уныло
Бубнят, что будет жарко - но «потом».

У нас людей с загаром сразу видно –
Держу пари, что пару дней назад
Из Турции, Туниса иль Египта
Они вернулись мёрзнуть в Петроград!

Но видимо, запас воды на небе
Уже исчерпан – с самого утра
Ни облачка, ни тучки. Эка небыль -
На город надвигается жара!

Как моментально оживают пляжи,
Опять на Петропавловке аншлаг -
Невероятно выросли продажи
Материальных и духовных благ.

Будённовки, тельняшки и ушанки,
Кокарды, фляжки, кружки, котелки,
Модель Авроры, собранная в склянке,
Шарфы «Зенит», магнитики, значки.

Три тыщи - вертолёт, пятьсот - за катер?
Недёшево, но очередь на час.
У «памятных объектов» вспышки камер:
«Мужчина! Вы не сфоткаете нас?»

Который год песчаные скульптуры
На пляже выставляет Фестиваль,
Но каждый раз три сотенных купюры
Народу заплатить совсем не жаль.

Хотдоги, шаверма и кукуруза,
Холодный квас из бочки, эскимо…
А на Неве - волна от сухогруза
И знак – купаться, мол, запрещено!

Паркуюсь у мечети по привычке,
Теперь мой «конь» - складной велосипед,
Беру рюкзак, в котором - как обычно
Есть бутерброды, термос с кофе, плед.

В наушниках - Боб Марли. Заглушает
Он всех индейцев и иных певцов,
Которых здесь семья уже большая,
Чья музыка звучит со всех концов.

«Сердючку» с парохода, чуждый говор,
Рекламу слушать - тоже не хочу.
Возможно, это просто глупый гонор,
Но выстрел в полдень я не пропущу.

Бабахнет так, что с непривычки вздрогнешь -
Гроза ль подкралась незаметно вдруг?
Потом про пушку и про время вспомнишь,
И сразу улетучится испуг.