Любовь Тимофеевна

Любил я её периодически, а точнее в двух случаях: когда она выпивала и в неё вселялась личность, и, когда приходила с работы уставшая, полусонная, а самое главное - неразговорчивая. Человеческое взаимопонимание отсутствовало, а бытового было чрезмерно много. Диалог с иностранцем, только тот во время разговора пытается уловить суть, а Люба театрально закатывала глаза и громко цыкала.

Я, возможно, негодяй в интеллигентском обличье. Чуть ли не два метра в росте, в глазах можно запросто утонуть, на голове вечно беспорядок, вьющиеся волосы я унаследовал от папы. Только он был рыжим, а я – брюнет, подтянутое тело, пронзающий взгляд. Так мы и познакомились с Любой. Я  выбежал с какого- то застолья за сигаретами, все прилавки закрыты, часов под рукой не было. Я тогда оставил мысли и решил брести, куда глаза глядят, а глядели они в разные стороны после паленной столичной. Ну, и не доглядел, как помню сейчас. Ярко- красным отдало в глаза, плыла надпись –« открыты 24 часа». Я не раздумывая, решительным и даже враждебным шагом пошел на ярко- красный свет. Это и был единственный открытый прилавок. Я еще сто раз пожалел, что ушёл с квартирника.

Следующее утро, для меня было самым мучительным в жизни. Как будто настала моя расплата за все мои грехи. Голова не поддавалась мне абсолютно, все продолжало куда-то уплывать. Больше пяти минут я потратил на то, что бы усесться. Комнату изучать я не стал, я помнил, что за женщина меня тащила домой. Встать я, разумеется, не мог, да, ещё как- то побаивался. Вдруг не туда пойду, не то увижу. Опасался абсолютно всего. Оказывается, было, чего боятся. В комнату валилась женщина, я решил не открывать своего рта раньше времени, молчал, как рыба. Ах, да, мне жутко хотелось пить, а она ходит такая по комнате и тоже молчит. Потом, как кинется на меня с объятиями, до сих пор помню. Сначала мне показалось это трогательным, но теплоты я не чувствовал, а жарко было и пить хотелось.

Мы пили чай с лимоном и вафлями, продолжая,  молчать. Я прокручивал в голове план обмана, что бы ей такого сказать, чтобы не расхныкалась и поверила, а она завороженная уставилась на меня. Боже, это нечто, совсем не мой типаж. Ну что это, халатик какой-то простецкий, а прическа, гнездо на голове, походка переваливается с одной стороны на другую, как жук, пытающийся перевернутся со спины на лапки, зубы кривые, зато улыбка искренняя. Такая добрая и наивная.  У неё дома мужик сидит, уже б давно сделала свои дела, да, и вышвырнула бы его за дверь. А, эта носится, прыгает надо мной. В детстве даже такого не припомню.
- Мне пора, благодарю за прием - поставив кружку на стол и встав, произнёс я. Я слышал её взволнованное дыхание, глаза в момент заблестели, а через секунду наполнились слезами. Я старался гнать мысли, мне незачем было её жалеть.

Моё пальто аккуратно висело в узком коридоре, посреди огромных курток и вязаных шапок. Одевался я, спеша, не хотелось наблюдать заплаканную одинокую женщину.
- Возьмите мой шарф, поднялась вьюга и ветер – и ещё тысячу раз отзвучала в ушах эта фраза, я неподвижно стоял у двери. Мне был предложен выбор, но впервые я уступил.
Я отдался судьбе, она не зря мне встретилась.

Люба и ярко-красная плывущая вывеска.