После расставания

Виски с колой и слёзы теперь вместо сна.
Забывая про время, бежишь к телефону.
Что-то шепчут таинственно ночь и луна,
а по рельсам бегут голубые вагоны.
Остановишь часы, чтоб нажать на курок.
Одиночество душит прохладной истомой,
Пульс предательски бьёт в охладевший висок,
возвращая к реальности снова и снова.
Догорает дотла сигарета в руке,
допиваешь последнюю рюмку бурбона.
Часть зарплаты осталась ещё в кошельке.
Покупаешь билет и бежишь по перрону,
чтоб поехать к нему, позабыв про дела,
сев в вагоне последней пустой электрички.
Ну и пусть, что три ночи уже не спала.
Да ведь сон – это просто дурная привычка.
Впопыхах чёрной тушью накрасишь глаза,
и забудешь, что плакать ты больше не сможешь.
Ты захочешь не раз возвратиться назад,
но решишь то, что встреча разлуки дороже.
Выходя из вагона, замучает страх,
нерешимость и странное чувство тревоги.
Ты прикажешь себе собрать силы в кулак,
Только как, если больше не держатся ноги?
Ты пойдёшь к нему медленно, еле дыша,
постучишься и будешь нежданною гостьей,
Не из тех, к кому сами порою спешат,
а из тех, кого милости больше не просят.
Он так холодно скажет о том, что не ждал,
что планировал как-то иначе свой вечер,
Ты попросишь воды, а потом, задрожав,
попрощаешься тихо: «до следующей встречи».
И одна, не спеша, побредёшь на вокзал,
запирая в душе на замок свои чувства.
Ты не вспомнишь того, что тебе он сказал,
на душе будет больно, обидно и пусто.
Снова купишь билет, снова сядешь в вагон,
чтоб поехать домой, где всегда есть конфеты,
Не захочешь глотать свой любимый бурбон
и курить вечерами свои сигареты.
Постепенно научишься жить без него,
сон обратно в потребность потом превратится,
И не будет всё время в твоих мыслях он.
Он не будет ночами тебе больше сниться.
Ты научишься пить только кофе и чай,
и не будешь ему набирать по привычке,
И не будешь срываться к нему по ночам,
Сев в вагоне последней пустой электрички.