Никодимизмы 81-90

81. Есть такой асс рекламы – Бегбедер – шо по нашенскому, селянскому, смыслится так – шевели ногами, ежли головою слаб. Ён – кувалда – шевелит извилинами мозгу.
Прям так –
"Если я нахваливаю йогурт, залепив плакатами все стены вашего города, то, даю голову на отсечение, вы его купите. Вам-то кажется, будто вы свободны в своем  выборе, но не тут-то было..."
Хошь он мозговатый, но крывизна извилин у мозгах – не наша: у первых – с чего он взял, что наша деревня – город, а далее – шо тако гурт – знаем, грамоту проходили, а вот шо тако – йо-о-гурт, даже столетние молодухи не помнють, гадають: японец – нинизя – на необъезженном жеребце – так страшно заорёт – йо-о-о!
А далее – какой супермаркет, егда аутолавка у месяц раз приезжает, ежли погода хорошая. Не, русака на фу-фу, даже ногами шевелящие – не возьмут.

82. С Вилитином у городе. Рекламы – хошь залейся. О мозгогрызы: "У нашей бабульки в деревне молоко свежее". Вот игде они деревню такую нашли. У нас у деревни у бабок – даже несвежего молока не бывает. Про коров – не скажу. Давно не видал.

83. Сели у трахлейбус, с Вилитином. Людя – кругом. Баба, толстая, Вилитин говорит – кондухторша. Срамно так кричит: "У вошедших сзади, билеты есть?" А я и спереди в неё не входил! Хошь бы постеснялась. Людей то сколько, срамота.

84. Мимо нашего колгоспу ухургон проезжал. На боковухе – Цирк шапито – а ниже – Пьеро и Арлекин!
Сволочи, куды Мальвину задевали? Карабасу загнали? А Артемона – на шашлык?

85. Идём с Вилитином, а он хошь у годах – но дурной – страсть. Выпрыгует из кустов девка, то ли моряк, то ли морячка – орёт дурным голосом – я зебра, я зебра. Я же зрячий, я и так вижу, что не бычёк. Грит: засекай – вам – сюды. Здесь – грит – которы в годах – кладут штабелями. А ишё, грит, на остановках – тамыча – враз сшибають. У дура зебра, сразу увидать – с Африки. Под Москвой, в 41-м, надолбы поставили, и не прошли. А тут какие-то вшивомарки – надолб, перед остановкой – и ни марки, и ни вши. Помянем дерьмо.

86. Ешли вы на мысля нездоровый, думаете, что Никодя никуда не годя. Зря! Обшибочка.

Мы в хорошую погоду – как штык. Гранёный. Ежли автомудилы и автомудолюбы не переедуть.

Раньшеватей был-проживал на берегу океана – первый новорусский турыст – Махлай-Миклуховатый.

В зятьях был, у прызидентов. Папуасов открыл.

Шо занятно – вот как он папуаса отличал от мамуаса – просто – на Русях усё просто – по банке (консервной). От ежели банка – у ухе – папуас, а ежли – а другом месте – шо делать – мамуас!

А нонче – ишо прошее – усе у банке (консервной) – обзываются – аутомудилы – мудящие на дорогах.

Ну, Никодя, ну ты тупой – етож цыхвилизация к нам приехала – на колёсах.

Но, Никодя, трясись, ет тебе не папуасы – с гвинеёв новых.

Ето мамуасы – а они натписи на приборных щитках читать не могут. А ты говоришь – купаться, а чего лезть, кады у бассейну воды налить забыли.

87. Не, Вилитин, тупой ты однако. Герберт Уэлсс, Россия во мгле, Машина времени. Ты мине хрена мОзги пудрил – хвантастика, хватастика. Кака на хрен хвантастика, ежли усё перехватали. От ты с работы – куда, к бабе под бочёк. Колхоз. А я – у машину времени, как вышел – дверка открыта, грят – заходи.
        От ты мине скажи – и где у сраной России проживал Рембрандт? Ты хошь мине сказать, что он тута не жил? Ну ты тупой, Вилитин, да я тебе могилку ейного покажу, ён у нас у болоте захлебнулся. Грустный стоит, жалко, но достоверна только шляпа – она не утонула в болоте.

88. Зри у корневишю. Рядом с Рембрандтом, ишо раз, вот хто стоит – ты шо у классу не ходил? – лучшиый друг Рембрандта – Миколя Гуголь, а в руках у ейного: "Избранные места переписки с друзьями". Говорят народные комиссары малограмотные были. А чичас? Кандидаты наук! А некоторые – по секрету – даже дохтара – страну от триппера лечат.

89. А самое смешное – чуток дальше – Сашка Онегин и Женька Пушкин. И скамейка – и надпись – поэт России – сел – шлёпнули – поэт.

90. И напоследок он сказал: памятников – тьма, сортиров – нема! Приспичило – у памятника – поднял ножку, как собачонка – и отдал должное русской интеллигенции.