Глава тринадцатая. Все те же, там же, в том же дел

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ.

                Все те же,  там же, в том же деле,
                Все те же, там же, в те же дни…


                1.

А наш герой? Он развлекался!
На все возможные лады
В делах постельных упражнялся.
И правил винные труды.
В собранье членов «Арзамаса»
(Куда еще в лицейских классах
Он был заочно посвящен)
Поэт пришел, людей прекрасных
Увидел там, был восхищен
Доброжелательным собраньем,
Прочел приятный всем стишок,
Взял псевдоним себе «Сверчок»,
Всем объявил свое желанье
Трудиться в лоне русских слов,
И вышло так, что был таков.


                2.

Да, больше он не появился
У арзамасцев на очах,
И тем особо не смутился –
В те времена почти зачах
Спор «Арзамаса» и Шишкова…
Одни сумели в слове новом
Порядок новый утвердить,
Другой – отечества основы
Сумел хоть в чем-то укрепить,
Но обе стороны узрели
В противной мысли правоту,
В удобный час начистоту
Поговорить о том сумели,
Умом и чувством напряглись,
И в знаменателе сошлись.


                3.

Поэт намерился в масоны
Тогда вписаться, но для лож,
Вы согласитесь, по фасону
Он был не очень-то пригож –
Ему красиво отказали.
Поэт томленью и печали
Не предавался, а вступил
Туда, куда его позвали –
В собранье избранных кутил, -
Там Всеволожский правил балом, -
Умен, красив, богат и лих,
Он звал товарищей своих
К себе под лампу – та сияла
Зеленым светом – от нее
Круг взял название свое.


                4.

Зеленой лампою согреты,
И ум имевшие, и вкус
(А кое-кто – и эполеты),
Младые люди свой союз
Весьма активно утверждали –
Они стихи порой читали, -
Свои, чужие – все равно,
В стихах, конечно же, звучали
Мечты, которые грешно
Передавать в поэме нашей.
Понятно, к радости друзей,
На высоте таких затей
Всегда был Пушкин, Пушкин Саша,
Но, к счастью, тот блудильный вздор
Не весь дошел до наших пор.


                5.

Кружок был полон театралов,
Верней – любителей актрис.
Пьес интересных было мало,
Но мир опущенных кулис
Был интересен сам собою,
Нырнуть в кулисы с головою
Мечтало множество мужчин –
Кто с театральною звездою
Один стремился на один
Поговорить, но звезды – редки,
И единичен доступ к ним,
Но там, где вьется славы дым,
Там есть и девы-малолетки,
И много милых есть актрис,
Душой готовых на сюрприз.


                6.

Что тут сказать? В младые лета
Я из партера познавал
Искусство русского балета.
Когда меня не задевал
Прыжок солистки, иль солиста,
Иль если вдруг не очень чисто
Исполнен кем-то был батман,
Иль хореограф неказисто
Состроил весь балетный план –
Я не особенно смущался –
Меж балерин хотя б одна
Всегда была весьма стройна –
В накладе я не оставался,
И позитивный радикал
В душе с успехом укреплял.


                7.

Замечу сразу, что в кулисах
Я не порхал – весьма мила
(И, слава Богу, - не актриса)
Тогда жена моя была –
Иметь жену  для сохраненья
От глупой мысли и движенья
Еще библейский Соломон
Нам завещал, и в этом мненьи
Со Златоустом сходен он,
Который юношей жениться
Без промедленья призывал,
Покуда наслаждений вал
Их не накрыл, и развратиться
В сердцах незрелых не смогли,
И в грех привычный не вросли.


                8.

В «Зеленой лампе» дух Баркова
Витал, и дух Парни витал.
Им равнодейственное слово
Поэт наш в мир явить мечтал,
Но в виде главного примера
Он почитал тогда Вольтера
С его фривольным языком,
И светской, все-таки, манерой,
А  не барковским матерком,
И не беспутною рукою
Неугомонного Парни –
Поэт задумывал в те дни
Поэму – действие живое,
Старушка-Русь, игривый тон –
Так дух поэмы видел он.


                9.

Свою прекрасную идею
Однако, он развить не мог,
В театре весело глазея
На очертанья женских ног,
Стремясь то быть аристократом,
С которым даже член Сената
В антракте может пошутить
По ходу, без душевной траты,
А то – стремясь другим открыть
В театре там же, громогласно
Свободных чувств и мыслей строй
Афористической игрой
Словес о зле пружины властной
Он в изумленье приводил
Апологетов разных сил.


                10.

Кто был умен и осторожен,
Кто этикет, порядок знал,
Кому был нужный чин положен –
Тот лишь плечами пожимал,
И если он вступал в общенье
С поэтом нашим – отторженье
Свое под маской  он скрывал,
Чтоб должностному продвиженью
Контакт напрасный не мешал.
Его  приятели, которым
Был чужд карьеры тонкий дух
Тому дивились, что петух
Ведет с гусями разговоры,
И не кричит «кукареку!»,
А их внимает языку.


                11.

Как он в то время одевался?
Что вам ответить… Модный вид
Поэт всегда иметь старался –
Бомонд столичный не простит
Весьма заметных отступлений
От европейских направлений,
И Пушкин шляпу-боливар
Носил такую, чтобы тени
Ее хватало на бульвар,
Но блеск и связность всех деталей
Ему в одежде обрести
Не получалось – быть в чести
У первых франтов не давали
Когда – притоптанный каблук,
Когда – расстроенный сюртук.


                12.

Его стремились доброхоты
От буйства как-то оградить,
Тургенев звал его работой
Себе и людям угодить,
Жуковский тем же занимался.
Герой наш с ними соглашался,
Стихотворенья сочинил,
И в них Жуковским восхищался,
И о Тургеневе шутил.
В мастеровитости посланьям
Тупица б только отказал –
Пером поэт уж не дерзал –
Перо приблизилось к дыханью,
И стих порой не нес следа
Затрат какого-то труда.


                13.

Так что же с ним происходило,
С поэтом нашим? Как понять
Какое в нем вино бродило?
Зачем то в стороны, то вспять
Он бесконечно обращался?
Зачем безудержно метался,
Желая всюду преуспеть?
Друзья мои! Когда б старался
Из вас хоть кто-нибудь смотреть
На внешний мир его глазами,
И вам бы тут же волю дать,
Навряд ли б только благодать
Вы источали в мире сами –
Пренепременно где-нибудь
Вас угораздило б взбрыкнуть.


                14.

Вот родились вы дворянином
В семье, которой лет шестьсот,
И пусть  отец ваш ныне чином
Не так высок, но знатный род
Дает возможность обратиться
Туда, куда простые лица
И на версту не подойдут!
И как же родом не гордиться?
Пусть высоко теперь несут
Себя другие перед троном –
Им не грешно напоминать,
Что есть потомственная знать,
И по не писаным канонам
Дворянство – это общий круг
С почтеньем всех былых заслуг.


                15.

Так что же, надо отказаться
От преференции такой,
И добровольно поравняться
С безликой общею толпой?
Да кто на это согласится?
И если юноша стремится
Свой статус как-то объявить
Среди больших людей столицы
Спешить ли нам его судить?
И если юноша о воле
Повсюду слышит разговор,
Что ж удивляться, если вздор
На эту тему (и не боле,
Чем афоризмы) он бросал,
Чтоб зацепить ленивый зал.


                16.

И с модой тоже все понятно –
Он все в ней знал наверняка,
Но чтобы выглядеть опрятно,
Нужна иль женская рука,
Иль с детства надо жить по толку,
Иль денег добрую кошелку
Иметь на свежий гардероб,
Ну, а иначе вас с иголки
Оденут разве что во гроб,
А что до жизни легковесной…
Мужчина протрезвится там,
Где утомясь от бойких дам,
Одной он даст надолго  место
В своих стремленьях – в чувстве к ней
Он чище станет, и умней.


                17.

К серьезной связи не стремился
В то время бойкий наш герой,
И вот однажды зацепился
Он у красавицы одной
За хворь своим причинным местом.
Болеть никак не интересно,
Но если болен милый член,
Что должен чувствовать повеса
Меж четырех унылых стен?
Иль суждено ему к морали
Пути прискорбные торить,
Иль за прокол себя корить,
Мечтая вскоре без печали
Продолжить интересный путь,
Пока развлекшись чем-нибудь.


                18.

Когда немного полегчало
В болезни нашему творцу,
Но хворь еще не позволяла
Ему к девичьему сосцу
Опять с восторгом устремиться,
И он обязан был томиться
Меж простыней и одеял,
Тогда тетрадные страницы
Пером исписывать он стал,
Друзей развлечь желая вскоре
Поэмой, где б богатыри
Иль веселились до зари.
Иль бились, всем врагам на горе.
И где бы легкий стиль царил
(Уж я об этом говорил).


                20.

И он неплохо развернулся,
Но тут болезнь его прошла,
И Пушкин сразу окунулся
Все в те же прежние дела –
Он вновь гулял и развлекался.
В театре часто представлялся
На все возможные лады,
Стихи писал, но не старался
В них дотянуться до звезды.
Хотя одним своим куплетом
Он Кюхельбекера сумел
Так зацепить, что тот вскипел,
И вызвал Пушкина к ответу,
Но, слава Богу, черный ствол
Поэт на облако навел.