Глава пятая. Он между птиц назвался б слёток

ГЛАВА  ПЯТАЯ.
               
           Он между птиц назвался б «слёток», 
           И слёток был он меж людей…


                1.

Сергея  Львовича благая
Не занимала слишком весть,
Он жить пытался, не страдая,
И на французском перечесть
Вдруг Богослова Иоанна!..
Такою мыслию туманной
Себе он ум  не занимал,
А потому не будет странным
И то, что Саша не читал
Трудов Луки-евангелиста
На внятном галльском языке –
Понятно, лучше налегке
Внимать иронии искристой
И флер эротики вдыхать,
Чем о морали размышлять.


                2.

А живость в Саше нарастала,
И сам он тоже подрастал,
И развлечениям помалу
Другим уж время уделял…
Он стал стихами баловаться!
И что? Чему тут удивляться,
Когда и дядя, и отец
Умеют с рифмой управляться
Без утомления сердец!
И коль умел его родитель
Под случай рифмой так,  сверкнуть,
Василий, брат его, был чуть
Не всем известный сочинитель –
Он вещи  взрослые  писал –
Я б так теперь о них сказал.


                3.

Не о политике, понятно,
Писал Василий – нет и нет, -
Он о делах писал приятных,
Французов сладостный предмет
Он языком народным, русским,
Тогда еще довольно узким,
Не доведенным языком
Подать пытался он искусно,
И преуспел  немало в том,
Но если вдруг теперь охота
Вам будет взять его труды,
Вы в них найдете лишь следы
Едва живого анекдота,
И если вы – ценитель муз, -
Не притупите там свой вкус!


                4.

Суд произвольный и пристрастный,
Однако, нам не нужен тут –
Пускай другие с мерой властной
К оценке дяди подойдут –
Он, все же, нашего героя
Вводил приязненной рукою
В мир русской рифмы, а она
Была тогда чуть-чуть тупою,
Была наивна и бедна.
Что ж до эротики народной,
Звучавшей в дядиных стихах,
Я не скажу ни «Ох!», ни «Ах!»,
Замечу лишь, что сумасбродно
Со стороны отца давать
Юнцу в эротику вникать.


                5.

Мы это, впрочем, отмечали –
Зады не стоит повторять…
Приступим к рифмам… В них вначале
Мог Саша Пушкин лишь играть,
Дела французов повторяя…
Игра наивная такая
Казалась милой иногда.
И гости молвили, вздыхая:
«Вот это да! Вот это да!»
А он, сконфуженный, стеснялся,
От восхищений убегал
В какой-нибудь далекий зал.
И там надолго оставался,
Чтоб изумления печать
Глазам чужим не объявлять.


                6.

Но были случаи другие –
Учитель Пушкиных Русло
Писал стихи, и неплохие…
Его неглупое чело
Нередко чувства выражало,
Рука его перо держала
В минуты эти же как раз,
И строк рифмованных немало
Он сочинил в вечерний час.
Так вот, забавы детской ради
Однажды Саша не стишок
Придумал в два десятка строк,
А подражанье «Генриаде».
Поэме целой написал,
И «Толиадою» назвал.


                7.

Там были карлы и карлицы! –
Перед учителем, видать,
Мальчишка думал похвалиться,
Уменье думал показать,
Но бедный мальчик зря старался –
Русло сначала посмеялся,
Стихи на части развинтил,
Потом всерьез поиздевался,
И следом маме возвестил
О том, что в сыне дух лентяя,
К несчастью, властвует всегда,
Что жить он хочет без труда,
Руки к делам не прилагая,
И что почти любой куплет
Его – иль блажь, иль чистый бред.


                8.

Понятно, мама обомлела
(Не в первый, между прочим, раз),
Понятно, Саше нагорело…
А кто, скажите, между нас
Рискнет оставить без вниманья
Итог, достойный наказанья?
Метала мама, и рвала!
И свой урок с большим желаньем
Немедля сыну поднесла.
Что дальше было? Я отвечу:
Русло уволили потом,
Потом – не сразу. Новый дом
Он стал искать в Замоскворечье,
А вслед ему пришел Монфор,
Учтив, умен, на гнев  не скор…


                9.

Но дальше мы не о Монфоре
Продолжим с вами говорить.
Лицей в столице вздумал вскоре
Царь Александр тогда открыть,
Двум младшим братьям, Николаю
И Константину полагая
Там так науку преподать,
Чтоб жизнь с учебой совмещая,
Могли они людей познать.
О том же думал и Сперанский –
И он немалый видел плюс
В создании глубоких уз
Меж юной порослью дворянской
Из знаменитейших семей
С семьей царя России всей.


                10.

Потом идея изменилась –
Прошла Сперанского пора,
А сердце царское склонилось
К идеям вечного добра
И исторических воззрений
На жизнь людей и поколений,
На самодержцев русских путь. –
Уже для младших братьев трений
Он не искал… Иная суть
Была предписана лицею:
Решили так, что будет знать
Туда детишек отдавать,
Чтоб воспитать их с нужной целью,
Чтоб в жизнь явился новый слой
Людей, стоящих над страной.


                11.

Программа университета…
Дыханье Царского Села…
Возможность встать поближе к свету…
Цель эта многим создала
Посыл исходного движенья…
В Лицее думали ученье
Начать примерно в октябре,
А соискатели броженье
При министерствах, при дворе
Еще с апреля закрутили. –
На тридцать мест учеников
В два раза больше ходоков
Своих адептов предложили,
И надо было выбирать.
Кому в Лицее место дать…


                12.

Мысль о Лицее просочилась
И в думы Пушкина-отца,
Она вертелась там, крутилась, -
Отец на Сашу без конца
Теперь поглядывал с сомненьем –
Идет ли впрок ему ученье?
Насколько он других умней?
И не ошибочно ль  сравненье?
И можно ль слать его в Лицей?
О родовитости боярской
Майор при этом не грустил –
Он знал, что род его ходил
В заботе княжеской и царской
Годков, наверное, шестьсот –
Весьма почтенный, славный счет!


                13.

Расклад считая на досуге,
Конечно Пушкин понимал,
Что деда-прадеда заслуги
Его б никто не отрицал,
А вот принять их во вниманье –
Тут – извините!.. Тут старанья
К успеху могут не привесть –
Суть русской власти – это знанье
Того, что верность, долг и честь –
Порука слабая успеху,
И фавориты всех времен
Толпою лобызали трон,
В морали делая прореху,
И возносились, – кто – на год,
А кто – на пять, - как жизнь пойдет!


                14.

Потом иные возвышались,
А предыдущие тогда
Иль потихоньку опускались,
Иль уходили в никуда –
Закономерная картина!
Господь великий и единый
Потерпит подлость, но потом
Удачи мало будет сыну
Того, кто прожил подлецом,
И не дозрел до покаянья…
Но люди русские глядят
На самый ближний к трону ряд,
И не взирают со вниманьем
На тех, кто только лишь вчера
Был в центре царского ядра.


                15.

А ведь история падений
Весьма полезна и важна,
В ней мера чувств и достижений,
И мера способов видна.
Пожалуй, можно стать Бироном,
И десять лет стоять у трона,
И всю Россию придавить,
Но слышит Бог людские стоны.
И будет Бог за них судить.
Шесть сотен лет таким макаром
Навряд ли выйдет простоять –
Любая выродится стать,
Под кровяным коптясь угаром,
А значит, Пушкиных замес
Имел в себе печать небес...


                16.

Сергей с Василием о Саше
Не раз водил в ту пору речь,
Идеею лицейской каши
Мечтая брата вдруг зажечь,
И брат легко воспламенился,
И в Петербурге согласился
Пороги летом оббивать,
Чтоб Саша к осени явился
В Лицей, - науку постигать,
А чтоб вернее взять вершину,
Постановили молодца
Взять в город царского венца
На лето тоже – пусть в гостиных,
В приемных залах посидит,
Принявши там серьезный вид…


                17.

От этой новости мечтанья
В кудрявой юной голове
Разгорячились, и желанье
Бродить в именьи по траве,
Клубнику в горсти собирая
Померкло – местом, близким к раю
Теперь казался град Петров…
Прощай, усадьба вековая,
Прощай, густая тень дубов!
Прощайте игры и досуги,
Забавы девок крепостных –
Живых, улыбчивых, земных –
Прощай вся жизнь в знакомом круге!
Прощай, Захарово, прощай,
И не грусти, и не скучай!


                18.

В довольно легком настроеньи
С поэтом-дядей наш герой
Москву оставил для движенья
По самой-самой столбовой
Из всех дорог родной Отчизны
Тогда по ней без укоризны
Насчет колдобин на пути
Никто не ехал. Всеми признан
Был факт, который обойти
Не удается и доныне:
Кабак, дорогу и сортир
Успешно строит целый мир,
А тут ни князь святой Владимир,
Ни Сталин с Грозным не смогли
Переменить  лица земли.


                19.

Не знаю, кто там как катился
В карете медленной ямской,
Кто где сидел, кто как крутился
Меж Петербургом и Москвой,
И нужно ль это знать, ребята?
Но все кончается когда-то,
Дорога тоже не вечна,
И пусть плоха, пусть длинновата,
Но завершится и она!..
В столице Саша с милым дядей
Пожили тут, пожили там,
Прошли по избранным местам
Где – ради дел, где – шутки ради,
И к первым числам сентября
Они могли хвалить царя!


                20.

Там был еще экзамен, кстати,
И на экзамене сидел
Там не один преподаватель,
И Саша был не слишком смел,
И не повсюду отличался…
Синклит к нему не придирался,
И пропуск дал ему в Лицей,
Чтоб Пушкин-младший обучался
Для блага Родины своей,
И чтоб на поприще военном,
Иль в статском деле он потом
Своим стараньем и умом
Достиг успехов драгоценных –
Иной задачи не могло
Дать людям Царское Село.


                21.

С отцом и матерью проститься
Вернулся Саша в дом родной.
Хотел ли ехать он в столицу.
Чтоб там казенною тропой
Ходить от койки до столовой
Под юрисдикцией суровой –
Меня сомнение берет,
Что ж до родительского крова –
Пришел, наверное, черед
Забыть о бурном воспитаньи
В ущерб домашнему теплу,
И аппетитному столу…
Пора второго расставанья
С Москвою-матушкой пришла
В конце осеннего тепла…