Наир!

"Наир!" - восклицала красавица робко, 
Органзою ресничной прикрывши глаза. 
А юноша, юноша статный и ловкий.
Не видел — под нею блестела слеза. 

Бирюза его глаз омоет пустыни, 
Все вершины она превратит в валуны.
И девушка стала невольной рабыней,
Прошептав его имя под светом луны.

А он, весь в шелках и с оружием в ножнах,
Отправился снова на поиски башни —
Той башни, в которой все истины можно
Узнать, и где страшное станет не страшно.

"Наир!" — еле слышно звала его дева,
А он уж оазис искал средь барханов.
"Наир!" — звенит имя в вечерних напевах,
А он уж по имени кличет Шайтана.

Блестит бирюза его глаз, растекаясь
Под розовым солнцем, раскалившим пески. 
И кровь голубая течет, запекаясь.
На оружьи сомкнувшись, бледны кулаки.

А башня стоит, бирюзы дожидаясь.
Жаждет глаз, утоливших голод Шайтана.
Он отправился к башне, прочь удаляясь,
Он вкусил пораженье и горечь обмана.