над репродукцией Царевна-Лебедь

   Гроза угадывалась, подразумевалась
   тем, что дышалось тяжелей,
   как будто ватная усталость
   дремотой изнуряла на жаре.

   И силы таяли, всё менее
   сопротивляться вялости могла,
   в сна погружаясь растворение,
   лицом в ладонь легла.

   Но, не успев ещё забыться,
   сознанье зафиксировало взгляд
   печальной Лебеди-девицы,
   морскую сумрачную гладь,

   затишье грозное природы -
   вот грянет шквал! -
   тому контрастом образ кроткой
   Царевны-девочки у Чёрных скал.

   Утрачен сон, дитя жалею,
   и вновь, и вновь ищу ответ:
   что станет вскоре с нею,
   когда завоет буря и померкнет свет?

   Не близок страх перед пучиной,
   и под кокошником светло её чело;
   ужель над бездной крылия поднимут -
   ни с чем останется разгневанный силок?

   О, Врубеля печальное творенье!
   Столетье на краю беды
   хранишь ты тайну, в озареньи
   хрустальных крыл мечты...