Я помню

Я знаю, перед кем мы все в долгу,
И чашу уважения пью полной.
Я помню, чего помнить не могу,
Но не могу я это всё не помнить.

Я помню объявление войны
И слушающих общий репродуктор,
И наступленье страшной тишины,
И деловитость, и просчет продуктов.

И у мальчишек возраста прирост,
И на вокзалах первые прощанья,
И шедших с палками на танки в рост,
Поскольку ружья выдавали щами.

Я помню омертвение Москвы,
Я помню бегство Сталина под Горький,
И как с его бедой больной главы
Снимали полководцы наше горе.

Я помню, как Панфилов за пыжи
Не допустил ни танка, ни фашиста,
И то, как псевдо бдительный режим
Их проверял, кто там не коммунисты.

Я помню Курский танковый удар
И неприятие реальной смерти,
Отбитые Орёл и Краснодар.
Я помню, как разрывы ночью светят.

Я помню Волгу, помню Сталинград,
И Тракторный завод, и доски пирса,
И то, как в нужный час пошла на лад
Связь через зубы мертвого связиста.

Как на Кавказе русский альпинист
Брал на себя по два – по три фашиста,
Как в пуще каждый белорусский лист
Был партизан. Врагу же – адом истым!

Я помню, как Европу от свобод
Освобождали, меры не приемля.
Но радовался этому народ.
Факт – радоваться подоспело время!

Рейхстаг я помню, помню залпа знак
И подвиг непридуманных героев,
И то, как всем нам дорог этот флаг,
Пропитанный гражданской общей кровью.

Я помню всех, кто не пришел домой.
Я помню всех, кто забран смертью красной.
Мы – жители трагедии одной,
Что с каждым годом глубже и ужасней.

Я помню день бросанья флагов ниц,
Я помню Жукова верхом, в ранжире.
И нет у памяти моей границ,
И братские могилы её ширят.

Как стену мы сумели возвести,
Я тоже помню. Видел, трогал, понял.
Я помню то, как позднее «Прости»
Никто в досужем мире не запомнил.

Желаю памяти моей врагу,
Который дело к общей каше клонит.
Я помню, чего помнить не могу,
Но не могу я это всё не помнить.