Как Сослан спас Шатану из озера Ада

              Из нартских легенд
 
В дальний поход увлекает Сослана
       край восходящего солнца. Блестит
конь его, буре подобный; как сокол,
       выше земли, ниже облака мчит.

Стали придумывать юноши нартов,
       чем побольнее Сослана задеть:
многих он, храбрый задира, обидел.
       И сговорились они одолеть

мать его, чтобы Шатана исчезла.
       «В пятницу, через неделю, пойдём,
бросим в кипящее озеро Ада,
       к мёртвым живую Шатану пошлём!»

Мудрую предупредили: «Неделю
       ты проживёшь, потому торопись
и замоли прегрешения. Знай же:
       в озере Ада окончится жизнь!»

И защемило безвинное сердце,
       крупными бусами слёзы из глаз
пали на травы, росу умножая.
       «Как рассказать мне Сослану сейчас

о неминучей погибели наны?»
       Выпекла три пирога на меду
бедная женщина, села на камень,
       сына родивший ей. «Я не сойду

с этого камня, пока не найдётся
       быстрая птица, чтоб слово моё
перенесла, сохраняя надежду,
       сыну Сослану. Пошли мне её,

бог мой, богов повелитель!» Ниспослан,
       коршун по ясному небу летит.
«Коршун, о коршун, великим подарком
       я одарю тебя. Сможешь снести

слово тревоги туда, где восходит
       солнце, Сослану сказать, что живьём
недруги мать его в озеро Ада
       бросить хотят? Пусть вернётся он в дом!»

«Худших несчастий желаю Сослану! –
       коршун Шатане в ответ прокричал. –
Тушами дичи заполнил овраги,
       мне же ни разу отведать не дал

падали да подстрелить попытался».
       Каркая, над головою летит
птица тяжёлая, чёрная. Снова
       стала Шатана с надеждой просить:

«О толстошеяя птица-ворона,
       не откажи и прокаркай: спеши,
храбрый Сослан, и спаси: мать-Шатану
       недруги злоумышляют лишить

жизни и в пятницу в озеро Ада
       бросят живьём её. О, не впервой
вестницей горя служить чёрной птице!
       Будет подарок тебе дорогой

и от меня, и от сына». – «Шатана,
       не расскажу о несчастье твоём.
Дичью Сослан заполняет ущелья,
       косточки даже в прокорм не даёт.

И потому я беды еще большей
       лишь пожелаю тебе!» – «Так навек
будь бесприютной средь птиц домовитых,
       возненавидит ворон человек!»

И зарыдала, отчаявшись, нана.
       Вдруг любопытство сороку на плач
к месту печали приводит. Взывает
       к пёстрой сороке Шатана: «Не прячь

бусинок-глаз, помоги мне, пеструшка!
       Сыну тревожную весть донеси,
перескажи, что погибнет Шатана,
       если не будет защиты. Спаси

мать от погибели в озере Ада.
       Как драгоценен подарок, что я
дам тебе!» Прострекотала сорока:
       «Песня, Шатана, напрасна твоя!

Или не помнишь, как хлопнул метлою
       сын твой меня, – а всего-то яйцо
я утащила от курицы вашей.
       Глазом одним посмотреть на лицо

нарта Сослана при вести о смерти
       матери в озере Ада хочу!»
Слёзы текут под руками Шатаны,
       в горе закрыла лицо. «Не смолчу,

не пролечу, дорогая, не снизясь», –
       ласточки голос щебечет над ней.
«Ласточка, ласточка, милая птица,
       голосом ласковым сердце согрей!

В озере Ада должна умереть я,
       сын мой, отважный защитник Сослан,
в дальнем походе, не знает об этом,
       весть не могу для него отослать...»

«Выполню всё. Никогда не забуду
       как из коварных кошачьих зубов
птенчиков хрупких моих вызволяла,
       как в молоке их купала. В гнездо

дети вернулись мои». – «Так лети же,
       ласточка, в край, где сияет восход,
вестницей будешь тревоги. Попросишь
       сына скорее вернуться; придёт

вовремя с помощью – жить я останусь».
       «Благодеяний твоих не забыть,
в песнях воспетая, мудрая Ана!
       Как я могу отказаться, не быть

вестницей сильной тревоги Шатаны?
       Я разыщу в неизвестной земле
храброго нарта. Но вдруг не поверит
       песне моей о чудовищном зле?»

С пальца снимает колечко Шатана
       и надевает на шею его
ласточке; крылья расправила птичка
       и полетела к Сослану. Сего

не описать, как она торопилась:
       за' семь недель и семь дней доскакал
конь-бурегон у Сослана до места, –
       ласточку край чужедальний узнал

за' ночь. К восходу звезды прилетела,
       утренней светлой звезды Бонварнон.
Видит, беспечно Сослан отдыхает,
       выбранным длинным путем утомлён.

Села на ветку она. Зазвенела,
       тысячи перебирая ладов,
песня тревожная: «Спишь безмятежно,
       сильный Сослан, и забыл про врагов:

а собираются бросить Шатану
       в озеро Ада живой – должен знать!
Ждёт возвращения сына, как солнца,
       горько рыдает любимая мать.

Слезы её, словно бусы, на травах».
       «Ласточка, ласточка, дружишь с людьми,
песню твою понимаю. А правду
       чем подтвердишь?» – «Ты колечко прими,

вспомнишь, чей палец оно украшало».
       К сердцу прижал его нарт и прыжком
на бурегоне-коне очутился,
       быстром, как облако. В нартский свой дом

он устремился и много дороги
       уж проскакал; натолкнулся – лежит,
изнемогает от голода путник.
       «Не помогу – так бедняге не жить!»

Спрыгнул с коня. «Жду, о встречный, спасенья,
       я погибаю!» – взмолился бедняк.
Нету съестного у нарта, но бросить
       на' смерть не может, хоть страшно, что враг

мстит его матери. Добыл оленя,
       тушу разделал, разжёг он костёр,
мясо на вертел приладил. Помчался
       после быстрее, чем ветер, от гор

дующий. В небе орла он заметил:
       в мощных когтях малыша унесла
дикая птица. Старательно целясь,
       выстрелил нарт, зазвенела стрела.

Падает птица в реку, но ребёнка
       не выпускает из лап. Подскакал
к берегу нарт и в реку без раздумий
       кинулся, спас да в дорогу забрал

это дитя. У околицы встречен:
       женщина щёки царапает, рвёт –
сына единственного потеряла,
       разве вернёшь, коль орёл унесёт...

Мальчика нарт протянул ей, от счастья
       уж и не знает, как благодарить,
женщина вдовая. В страшной тревоге
       гонит коня: «Мать не дам погубить!»

И опоздал. Всё кругом помертвело,
       птицы умолкли, попрятался зверь.
Бросили в озеро Ада Шатану,
       мать дорогую убили. Без мер

с недругами он в селе рассчитался
       и к самому Барастыру в Страну
мёртвых поехал. Стучится, горюя,
       и властелин открывает ему.

«О повелитель, отдай мне обратно
       матушку милую». – «Вот что скажу:
дел-то немало неправедных числю
       я за тобой. Но сейчас разрешу

вывести снова на землю Шатану –
       к ней торопясь, ты голодного спас,
сына вдовы из орлиного плена
       вырвал. За это и почесть от нас».

И отпускает Шатану владыка.
       Радуясь, едут в селенье к себе.
Мудрая вечно живёт среди нартов,
       счастье даровано этой судьбе.