Звезда Крылья

Странный дом, обветшалый, похоже, идёт на слом.
Дверь в каморку облезла, висит под кривым углом.
И прохожие спрятали лица в табачный дым. — А
Подскажите, неужели это и есть знаменитый тату-салон? —
Смотрят косо. Кивают молча. Проходят мимо.

Мастер бледен и худ. У него на столе стакан
И початый флян.
Сам он смотрит в окно помутневшим взглядом.
Не сказать, чтобы пьян… А может, конечно, пьян.
Замечает меня. Кивает: садись-ка рядом.

Я не знаю, что углядел он в своём окне —
Там лишь звёзды и небо, где нет ничего от Бога.

— В общем, видишь ли, мастер, на этой безумной войне
Я в какой-то момент потеряла безумно много…
Мне сказали, есть человек, он один так сумеет лишь:
Без ненужного пафоса, вздохов, без нот чересчур мажорных —
Он такие крылья тебе наколет — не отличишь
От твоих настоящих, отрубленных и сожжённых.
Я по адресу, правда?

Но мастер молчит. На треть
Опустела бутылка его с моего прихода…
Наконец он бормочет: — Если наверх смотреть,
В ликах звёзд ты однажды увидишь кого угодно…

Говорю ему: — Я по делу, а ты напился и —«в ликах звёзд»…
Погоди-ка, поставь стакан, разогнался шибко…
— На, смотри! — он орёт… И сквозь свет появляется прядь волос…
Тень ресниц, уголок дорогой улыбки,
До которой мне не взлететь… Ты осунулся и сутул…
Закрываю глаза, опускаюсь без сил на стул.
Мастер дальше бормочет: Южный Крест, Волопас и Лебедь…
Растекается тёпло-солёное сверху по коже скул,
Я пытаюсь сказать, но выходит лишь слабый лепет:

— Ты, конечно, всё шутишь. Видала я высоту,
Но таких чудес выдумывать — ох, негоже...
А хотя… наколи на запястья мне по Кресту,
Но, пожалуйста, самой яркой сделай вон ту звезду —
Эта больше любой другой на него похожа.
Нарисуй на мне и Кита, и Персея, и Деву — пусть в решето
Ты исколешь меня, не боюсь ни ржавой иглы, ни боли…
Расчерти на мне карту звёздного неба — что?
Не слабо ли?
Наколи мне десятки галактик — хоть до кости —
На коленях, на скулах, на животе и вокруг предплечий…
Только эту звезду… Обведи её, обведи
Сотню раз, пусть сияет ярче! Мне будет легче.

…Не хватило времени взвешивать «против», «за»…
И не интересно мне это всё, если честно.
Целовать меня? Можно. В глаза. Только лишь в глаза,
Потому что на мне не осталось другого живого места…
И пускай эти жертвы ни капельки не в цене,
Ведь во имя любви умирали уже когда-то…

...Я снимаю вечернее платье, стоя лицом к стене,
Кто-то видит уже не шрамы, а эту карту
И мерцанье далёких галактик… Да, это Киль.
Тут Стрела, а там Водолей подливает водицы свежей…
Это — синюю жилку на шее моей Змеелов схватил, —
Видишь, здесь — как змею, и держит…
Осторожнее прикасайся, они таки
Не зажили ещё, где им до настоящих — древних…

А когда я умру — от гангрены или с тоски —
Из моих лопаток потянутся вверх деревья,
Разбивая корнями рёбра. По карте моей найдут
Золотую Рыбу, Индейца, Рысь… Очень осторожно
Окружат ветвями, как рамкой, одну звезду —
Что была мне впаяна так глубоко под кожу…

…И когда-нибудь сам он, конечно, придёт сюда,
По пути собирая осколки звёзд, ледяные стразы…
Он поднимает глаза и скажет: — Вот это да!
Сумасшедшая, ясная, хрупкая, как беда —
Серебром и холодной болью горит в вышине звезда.

Бесконечной любовью горит надо мной звезда...

Почему же я раньше не видел её ни разу?!
___________________________________
Фото:AlexLify