Рижанка
сочла неблагонадежными, массово переселяли в Сибирь.
Вернуться на родину удалось немногим.
Идёт рижанка - не каторжанка
Избави, Боже, и упаси.
Ничуть не жалко. Страну не жалко,
Где их набито, как иваси.
И, как на нерест, ища не вереск
Сжимая зубы – какой пустяк! -
Рванули! Ересь – какая ересь,
Носили ересь – сносили ересь,
Свои молитвы сложив, как стяг.
И им забавно, а ей – подавно.
Ей подавали, хоть не брала.
И было главным, чтоб Он стал главным,
Ведь Плавниеки – район тепла.
И пусть темнело, когда на плечи
Ложилась грузом река Двина.
Какие речи! – толкали юзом
Тащили юзом - товаром-грузом.
Она орала: - Да выкусь – на!
Вода не стерпит – чай, не бумага -
Такого шага в Иртыш из тьмы.
Седая нерпа. До саркофага –
Два шага вправо – там нет тюрьмы.
Легко потом уж, ссутулив плечи,
Корпеть над лампой, изобретя
Пером чернильным стихи о вече,
Ладони в домик сложив шутя.
И вот, конечно, ей подфартило –
Вернулись в этот цветущий край.
Она забыла – Его забыла,
И поделом той, что метит в рай.
Торгует ночью, и рынок в курсе,
Что ходит бабка – цветы торчат
Из сумки. Гладко – всё в том же ПУРСе
На их бумагах. Да нет внучат.
Её любили – теперь-то нужно
Дожить, не помня, что в ту Сибирь
Страна таскалась, как кот на ужин,
В амбар соседский, где жил снегирь.
Полки потешны, когда не в меру
Разбушевался далёкий царь.
И нет ей веры, коль те берберы
Живут доныне, как в ту же старь.
10 июля 2014
Свидетельство о публикации №114071204015