Первая встреча

Перед прочтением стоит найти и включить муз. трек Ludovico Einaudi - In un'altra vita

Она бежала так, словно от этого поступка зависела ее жизнь. А впрочем, так оно и было. Первый дом, второй, третий... Тяжелая сумка оттягивает руку, другая же сжимает маленький измятый клочок бумаги, который уже давно стал бесполезным. Бесполезным потому, что она давно выучила написанное на нем наизусть. Она до боли в глазах разглядывала дома вокруг, устанавливая очередность. Седьмой... Вот он, восьмой!.. Хрупкая девушка с зелеными глазами замерла перед домом, который мечтала увидеть уже давно. Она сдала ЕГЭ, набрав по всем нужным ей предметам практически максимальное количество баллов, чтобы поступить в столицу. Однако, сейчас мы не об этом. Сейчас мы о ее чувствах и мыслях. А мысли ее скакали и путались. "Неужели... Неужели я приехала сюда? Нет, это бред, я сплю." Она больно ущипнула себя за руку и, даже не пискнув, поняла, что это далеко не сон, а пугающая и в то же время завораживающая явь. Колени дрожали, и если бы не ценная ноша и взгляды людей, она бы рухнула на землю прямо тут. Жадно хватая ртом прохладный вечерний воздух, вдыхая его полной грудью после бега, она пыталась избавиться от волнения. Прикрыв глаза и наморщив лоб, она глубоко вдохнула последний раз и начала мысленно  корить себя за неуверенность: "Ну что ты как закомплексованная дурочка какая-то, м? Ты такой была в школе, а теперь все это позади. Расслабься и иди." Девушка широко распахнула глаза, которые приобрели голубоватый оттенок спокойствия, и смело, с непринужденным выражением лица подошла к ограде частного дома номер восемь. Негромко постучавшись в калитку, она все же с некоторой тревогой стала ожидать ответа. Одну минуту тишина, две... Горькая усмешка тронула ее губы. "Конечно, будет он здесь, когда ты так его ждешь," - неприкрытый сарказм словно облил ее изнутри кислотой. Она уже собралась уходить, как услышала тихие шаги и последовавший за ними вопрос:
 - Кто там?
Девушка судорожно выдохнула. Этот голос... До боли знакомый и все-таки чуточку другой. В реальности хуже, чем по телефону, как он и говорил, но это только придавало ему особого шарма. Она постучала еще раз и прерывающимся от волнения голосом произнесла:
 - Олег, открой... Это Лиза.
Тут же за оградой повисла мертвая тишина, словно кто-то накрыл дом вместе с участком огромным стеклянным колпаком. Потом послышался его хриплый сдавленный кашель, и голос тихо переспросил:
 - Лиза?.. Это... Это правда ты?
 - Да, это я. О... Открой пожалуйста, я хочу тебе кое-что отдать.
Вмиг жуткая тишь исчезла, приблизились осторожные шаги, щелкнул замок, дверь  калитки приоткрылась, и прямо с ходу, без всяких приветствий, внимательные настороженные карие юношеские глаза взглянули ей прямо в душу. А там плескались отчаяние, страх потери, неуверенность, боль, мольба о прощении и то, что составляло ее сущность последние несколько лет... Нежная, не гаснущая, всепоглощающая любовь к нему. А потом девушка опустила взгляд, дав ему уловить все эти чувства и эмоции в ее глазах за какие-то доли секунды, и достала из сумки баночку вишневого варенья и копорский чай в жестяном, с цветами, коробочке. Несмело взглянув на парня, она беззвучно вопрошала, что же ей делать теперь. Отдать подарки и убежать, как последняя трусиха, так ничего и не выяснив, чтобы потом жалеть об этом всю жизнь? Не отдавать их до тех пор, пока он не впустит ее хотя бы за ограду? Что, что же ей делать? А он лишь молча посторонился, впуская ее внутрь и с мукой на лице закрыв глаза, словно не желая ее видеть. Однако, это было совсем не так. Он страстно желал ее видеть, но не мог простить ей ту боль, что она ему причинила. Его мысли были полны скорби, неверия и какой-то неуместной обволакивающей радости. "Она приехала... Спустя четыре года... Зачем? Зачем она это сделала? Она что, снова хочет поиграть со мной, как кошка с мышью, а потом бросить? Ну уж нет, такого я больше не допущу!" Он открыл глаза и смерил ее усталым взглядом. Таким усталым, словно ему было уже за пять сотен лет, а ведь на самом деле ему было всего двадцать четыре. От этого в девушке все перевернулось, и она сделала порывистый шаг вперед, желая обнять его, прижаться к его груди и просить, просить бесконечно, нет, молить о прощении. В этот момент в лице парня словно что-то сломалось, маска безразличия была в несколько мгновений разорвана на мелкие кусочки, а руки, до того пребывавшие в совершенно спокойном состоянии, сжались в кулаки. Он сам сократил расстояние между ними, аккуратно вынул из ее рук баночку с вареньем и коробок с чаем, поставил их на скамейку, стоявшую рядом, и с протяжным вздохом, без всяких слов, ибо они были излишни, обнял ее и прижал к груди. На ее глазах выступили слезы и скатились вниз. Впервые за четыре с лишним года, ведь последние разы она по ночам заходилась в беззвучных рыданиях тогда, когда они серьезно поссорились из-за ее же глупости. А юноша ласково, утешающе поглаживал ее по волосам, давая понять, что он давно простил ее, что обида и злость - это лишь самообман, который растворился, стоило им, наконец, увидеть друг друга. Прижавшись к нему сильнее, она прошептала:
 - Олег... Я люблю тебя.
Он мягко и блаженно улыбнулся, отвечая:
 - Я тебя тоже, милая... Я тебя тоже...
Наверно, в этот момент на Земле не было не единого человека счастливее этих двоих, что стояли обнявшись, освещенные лучами заходящего солнца, в дворике дома номер восемь.